— Дочурка моя, глупышка, ради всего святого, зачем ты подошла к нему так близко? Я же говорил, что между вами все время должна находиться рака!

— Беги за ним! — нетерпеливо воскликнула Сионед. — Неужто ты хочешь, чтобы он ускользнул? Со мной все в порядке. Догони его! Он убил моего отца!

Они вместе бросились к выходу, но Кадфаэль ее опередил. Сионед была девушкой сильной, неутомимой и пылала жаждой мщения — настоящая валлийка. (Монах хорошо знал дух своего народа.) Охваченная азартом погони, она не чувствовала боли и не замечала, как из раны сочится кровь. Она жаждала крови убийцы и справедливого возмездия. Кадфаэль, хоть и был на вид неуклюж, мчался через кладбище со скоростью молнии, а девушка, не отставая, бежала по узенькой тропинке следом за ним. Стояла темная безлунная ночь, и лишь звезды, усеявшие бархатное небо, струили на землю мягкий, мерцающий свет. Тишина и мрак смыкались за бегущими, поглощая топот их ног.

Из кустов позади кладбищенской ограды поднялась высокая и стройная мужская фигура и стремительно метнулась к калитке, отрезая беглецу путь к отступлению. Колумбанус заметил это и замешкался, но только на миг. Позади раздавался тяжелый топот сандалий Кадфаэля, и в следующее мгновение Колумбанус преодолел растерянность и помчался прямо к калитке, навстречу тому, кто пытался преградить ему дорогу.

— Энгелард, берегись, — вскричала Сионед, — у него кинжал!

Энгелард услышал ее и за секунду до столкновения кинулся вправо, так что нацеленный в грудь клинок лишь вырвал клок из его рукава. Колумбанус попытался на бегу проскочить мимо, но Энгелард левой рукой ударил его сзади по шее — тот пошатнулся и едва устоял на ногах. Этой краткой заминки Энгеларду хватило на то, чтобы правой рукой ухватиться за ворот рясы Колумбануса и перекрутить его. Но и полузадушенный Колумбанус, резко крутанувшись в обратную сторону, замахнулся на противника кинжалом. Однако теперь Энгелард был готов к этому и левой рукой схватил нападавшего за запястье. Сцепившись, противники застыли как вкопанные, упершись ногами в землю, — силы у них были примерно равны. Но это продолжалось недолго. Не обращая внимания на то, что Колумбанус вцепился ему в горло, Энгелард скрутил запястье врага и выворачивал ему руку, пока онемелые пальцы Колумбануса не разжались и клинок не упал на землю. Оба противника бросились за кинжалом, но Энгелард успел дотянуться первым и, подхватив оружие, с презрением отшвырнул его в кусты. Теперь они схватились голыми руками, но на сей раз борьба закончилась быстро. Энгелард сжал Колумбануса в стальных объятьях, так что тот, задыхаясь, мог лишь затравленно озираться по сторонам в тщетной надежде отыскать путь к спасению. Но спасения не было.

— Это тот самый человек? — спросил Энгелард.

— Да, — ответила Сионед, — он во всем сознался.

И тут, в первый раз, Энгелард посмотрел не на своего пленника, а на стоявшую позади девушку. Мягкий звездный свет падал на нее, и глаза его, привыкшие к сумраку ночи, видели все почти так же ясно, как днем. Он заметил ее растрепанные волосы и встревоженный взгляд, а потом увидел, что левая рука ее кровоточит и белое покрывало, в которое она была завернута, закапано кровью. При свете звезд нельзя было различить цвет пятен, но Энгелард знал, что это ее кровь, и кроваво-красная пелена встала у него перед глазами. Этот подлый трус убил человека, который дал ему, Энгеларду, кров и был его другом, несмотря на все разногласия. А теперь негодяй пытался убить его любимую, дочь его покровителя!

— Ты посмел, ты осмелился коснуться ее! — вскричал Энгелард, не в силах сдержать охватившего его гнева. — Ты, никчемная монастырская крыса! — Схватив Колумбануса за горло, он оторвал его от земли.