|
Господин доктор, не вступайте в конфликт со своим лечением. Клубочки пара в морозном воздухе сопровождали каждое слово Зигмунда. – Как много мы знаем о физической структуре мозга и как мало о том, что заставляет идеи возвращаться обратно к организму через серое вещество… Да, Йозеф, я знаю: идеи принадлежат душе, анатомия мозга принадлежит соме. Но иногда я в отчаянии, оттого что не знаю, почему человек думает, о чем он думает. До окончания года ему представилось еще два случая испробовать внушение под гипнозом. Его друг доктор Оберштейнер прислал ему двадцатипятилетнюю бонну, работавшую семь лет в приличной венской семье. В течение нескольких недель Тесса страдала приступами: каждый вечер между восьмью и девятью часами, когда она заканчивала работу и удалялась в свою комнату, наступали конвульсии, после которых девушка впадала в сон, похожий на транс. Просыпаясь, она выбегала из дома на улицу полуодетой. Тесса была довольно крупной и потеряла за месяц тридцать фунтов веса. Несколько дней ничего не ела. Прибегнув к услугам нескольких врачей, ее хозяйка решила поместить Тессу в больницу для душевнобольных. Доктор Оберштейнер рекомендовал, чтобы до этого ее осмотрел доктор Фрейд. Зигмунд обнаружил, что Тесса умна, разговорчива и не понимает, что с ней происходит. Он поставил диагноз истерии. Наложив пальцы на веки девушки, он говорил ей в успокоительном тоне. Она заснула. После этого он стал внушать, что она сильная и здоровая девушка, она вылечится, ей не нужно бояться пребывания в своей комнате, к ней вернется аппетит, она будет спать спокойно всю ночь. Он вывел ее из гипнотического состояния через десять минут. Тесса удивленно открыла глаза и воскликнула: – Господин доктор, не могу поверить. Я хочу есть. Я должна купить булочку и по дороге съем ее. Тесса пришла на следующий день. Она плотно поела, но проснулась ночью и вынуждена была сдерживать себя, чтобы не сбежать из дома. Зигмунд снова загипнотизировал ее, на этот раз внушив ей, что она будет чувствовать себя в безопасности во время сна, нет причин убегать из дома, она счастлива в семье и ее уважают. На третьем сеансе Тесса рассказала, что проснулась в три часа утра, обеспокоенная и расстроенная, но желания бежать у нее уже не было. После еще одного сеанса Тесса вернулась в нормальное состояние. Через неделю пришла ее хозяйка, чтобы оплатить счет. – Господин доктор, как могло случиться, что несколько лучших профессоров в Вене не могли ничего сделать для Тессы? Я была в таком отчаянии, что решила поместить ее в санаторий. Вы же в течение нескольких дней восстановили ее здоровье. Зигмунд гладил свою бородку, стремясь выиграть время. Было ли разумным сказать, что он применил гипноз, и затем оправдывать свой метод, ведь в городе испытывали к нему презрение? – Случилось так, – сказал он спокойно, – что вы привели ко мне Тессу в момент, когда излечение было возможным. Женщина вытащила из сумочки несколько золотых монет и положила их на стол. Уходя, она удивленно покачала головой. Зигмунд сказал про себя: «Удивлены не только вы. Почему через семь лет у Тессы появилось острое нежелание возвращаться ночью в свою комнату? Что вызывало конвульсии? Что заставляло ее выбегать на улицу полуодетой? И почему она не могла есть?» В его голове промелькнули три ответа, данных между делом Брейером, Шарко и Хробаком: «Такие вещи всегда являются секретом алькова!»; «В таких случаях вопрос касается секса – всегда, всегда, всегда»; «Рецепт: нормальный пенис в повторной дозе!» Но те женщины были замужними, а Тессе исполнилось всего двадцать пять, она была незамужняя и, по всей видимости, девственница, следовательно, такой образ мысли неприменим к Тессе. |
