- Мне здесь неплохо,- успокоила она мэтра,- хотя я окончательно запуталась в том, что происходит вокруг меня. Девушки не вызывают у меня никаких чувств, кроме, может, сожаления о том, что ремесло их довольно неприятно! Ни возмущения, ни брезгливости, ни пренебрежения - ничего такого я не испытываю!

- Это свидетельствует о твоем добром сердце,- легко вздохнул мэтр, - и все же бордель не место для порядочной женщины. Сама атмосфера этого заведения такова, что губительно действует на человеческую душу. Порок грязен не только сам по себе, но он ещё и пачкает все вокруг!

Сентенция была сказана к месту и по делу, но она не произвела никакого впечатления на слушательницу именно в силу своей неприемлемости в её нынешнем положении. Для графини обитательницы борделя были подругами, собеседницами, и даже защитой, коль предоставили ей убежище, и как же она могла думать о них плохо? Да она и не думала - та черта, что ещё совсем недавно четко разделяла добродетель и разврат, по мере пребывания в заведении Мами становилась все более и более тонкой, и уже была едва ли различима в глазах графини де ла Верда. Наверное, именно это и волновало мэтра, но, увы, он не смог донести своей тревоги до уютно устроившейся на его коленях юной женщины. Она пригрелась в его объятиях, и беспечно и крепко заснула, даже пропустив момент, когда доктор покинул её комнату, чтобы уйти восвояси. Во сне женщине снилось что-то прекрасное, легкое, светлое...

А наутро её разбудил как всегда гримасничавший Тибо.

- Проснись, королева, утро на пороге,- пропел он ей на самое ухо,- солнышко уж высоко, и ты вставай на ноги! Там на обед из проса каша, и на столе для нас стоит большая каши чаша!

Стефка потянулась на своем скудном ложе. После такого хорошего сна, ей даже почудилось, что в комнате пахнет не как обычно плесенью и мышами, а чем-то неуловимо приятным, но и странно знакомым. Впрочем, принюхиваться особо было некогда, карлик дергал её за юбку - он как всегда был голоден, и торопил хозяйку вниз.

Приближалась последняя неделя поста. На страстной бордель закрывался вплоть до окончания пасхальных торжеств, и поэтому его обитательницы изо всех сил старались за оставшееся время заработать побольше. Обычно, утомленные ночной работой, утром они едва передвигались, неохотно ели и только глотали воду или разбавленное вино, но сегодня на кухне Стефка застала оживленный разговор. Беда случившаяся с Амбруазой никого не оставила в стороне.

- От кого же это ты понесла?- налетали девицы на расстроенную Амбруазу.- Хоть предположения есть?

Но та только хлюпала распухшим носом и отрицательно качала головой, горестно подперев голову руками.

- Кто бы он ни был все равно, какой-нибудь урод,- проворчала, вытерев слезы Амбруаза,- вот сегодня на рассвете я видела в коридоре редкого красавца, по всему видать знатного дворянина. У кого он был, девочки?

Женщины недоуменно переглянулись.

- А как он выглядел?- спросил кто-то.

- Светлый..., и волосы, и глаза, как у сказочного принца! Сам высокий, и повадка как у благородных, а уж одет так, что хоть сразу на прием к королю. Чистенький, сияющий как новый ливр!

- Приснился он тебе,- угрюмо отрезала Мами,- не было никого подобного среди наших гостей, да и не бывает никогда. Наша публика мелкий и незначительный люд, среди которого даже нотариус из Сен-Жермен - принц! Ты совсем спятила, из-за своей беременности! Они еще о чем-то говорили, но Стефка как будто оглохла. По спине пробежала ледяная дрожь ужаса - так вот почему в каморке так знакомо пахло! Это был запах Рауля, и описание мужчины говорило само за себя! Похоже, теперь не только у Амбруазы, но и у нашей героини появились проблемы.

Но спустя несколько минут оказалось, что это было только преддверие беды, настоящее горе пришло вместе с Мадлен, которая в большой корзине принесла заказы, сделанные совсем недавно Катрин.

Пока они с Тибо любезничали у двери, дожидаясь, когда со стола уберут посуду, Стефка окаменело сидела на своем месте и лихорадочно размышляла, что делать дальше.