Взревели дюзы, и капитан так и не расслышал фразу, произнесенную в ответ следователем. Впрочем, через пару минут Джейкобс позабыл об этом, так как Эрик понял его намек слишком буквально.

От перегрузки предательски потяжелели веки и неприятно заныла поясница. С трудом приоткрыв глаза, кэп повернул голову к штатскому. Тот как ни в чем не бывало, рассматривал в иллюминаторе уплывающую из‑под ног планету и растущую на глазах громаду крейсера.

Почувствовав на себе взгляд капитана, он вежливо повернул (это несмотря на дополнительные "же"!) к нему голову, словно спрашивая: "Есть какие‑нибудь вопросы, сэр?"

Вопросов не было. Более того, по вполне осмысленному взгляду следователя и его позе, Джейкобс понял, что такие перегрузки для гостя дело привычное, отчего досадливо поморщился за свою мальчишескую выходку и прикрикнул на второго шалуна:

– Потише, а то мы неровен час вместо шлюза впишемся в главные дюзы!

Понявший с полуслова пилот плавно сбросил тягу.

– Старший помощник на связи, – доложил он.

– Слушаю, – буркнул в микрофон кэп и переключил коммутатор на свой

наушник.

– Мы тут так поняли, что у вас на борту "мешок", сэр? – осведомился сэконд.

– Правильно поняли, – кэп не поощрял излишней предусмотрительности. – Категории А‑зеро. Позаботьтесь о расквартировании. И объявите по селектору, что в шестнадцать ноль‑ноль – общее собрание. В связи с изменением маршрута следования. Все. Он с досадой щелкнул тумблером и откинулся в кресле.

Через несколько минут глухой удар о причальную мачту известил экипаж о том, что капитанский шаттл из самостоятельного корабля вновь превратился в частицу "Харрикейна".

2

Крейсер Второго Объединенного Флота Федерации "Харрикейн" готовился к старту. Громада, выполненная из самых прочных материалов, когда‑либо созданных человечеством, и способная развивать самые большие мощности, с которыми человечество когда‑либо сталкивалось, осторожно ворочалась на своей орбите. Она, эта громада, могла средних размеров обитаемую планету сделать поясом астероидов. И другие такие вещи. Но не для этого ее создавали.

Крейсер "Харрикейн" был Инструментом Воссоединения Федерации Тридцати Трех Миров. И ничем более. И никто на его борту не должен был осознавать этого предназначения глубже, чем капитан Фердинанд Джейкобс. За то, что он осознавал сию великую миссию вверенного ему судна и экипажа (каждый день и каждую секунду), ему были положены казенный кошт, освобождение от налогов и – на склоне лет – пенсия, которую инфляция, конечно, превратит в пыль. Кроме этого годы и годы беспорочной службы оставили капитану кое‑какие воспоминания, тающую в потоке времени горстку старых друзей, скромный иконостас орденов двух последних войн (послевоенная Федерация на награды была скупа) и несколько памятных снимков на стене кабинета. Были еще, впрочем (сам он уже слабо верил в это), небольшая недвижимость в одном конце Обитаемого Космоса и столь же небольшая семья – в другом; и проблема того, как соединить эти две сущности, хотя бы в далекой перспективе. Последнее было, впрочем, его и только его делом.

Тут капитан вдруг с неприязнью подумало том, что теперь еще один человек на борту может спокойно пробежав пальцами по клавиатуре своего терминала, ознакомиться со всей этой ерундой – такой, в сущности, никому не нужной... Член экипажа класса А‑зеро.