Когда глаза мои привыкли к темноте, я стал различать при слабом свете тлеющих углей очертания темных провалов двери и окна. Затем явственно проступили во мраке стены и пол, и наконец я смог разглядеть всю комнату, все ее углы. Но кругом было пусто. Тишина больше ничем не нарушалась.

Слегка дрожащей рукой я кое-как развел огонь (другая рука все еще сжимала ружье) и снова внимательно исследовал помещение. Нигде не было ни малейших признаков того, что сюда кто-то заходил. На пыльном полу отпечатались следы только моих башмаков; никаких других следов не было видно. Я снова раскурил трубку и, отодрав от внутренней стены несколько досок, — выйти в темноте за дверь я не решился, — подбросил в огонь топлива. Весь остаток ночи я просидел у очага, пыхтя трубкой, размышляя и поддерживая огонь. Ни за какие блага в мире не дал бы я теперь снова погаснуть этому маленькому язычку пламени.

Спустя несколько лет я встретился в Сакраменто с неким Морганом. У меня было к нему рекомендательное письмо от друга из Сан-Франциско. Обедая у него, я заметил на стенах различные трофеи, свидетельствовавшие о том, что хозяин дома — заядлый охотник. Оказалось, что так оно и было. Рассказывая о своих охотничьих подвигах, Морган упомянул о краях, где со мною произошла когда-то странная история.

— Мистер Морган, — внезапно спросил я, — не приходилось ли вам слышать о местности, которая называется долиной Макарджсра?

— Еще бы! — ответил он. — Ведь это я в прошлом году нашел там скелет и поместил об этом сообщение в газетах.

Мне про это ничего не было известно. Очевидно, сообщение появилось в тот период, когда я находился на Востоке.

— Кстати, — заметил Морган, — название долины не совсем точно, ее следовало бы назвать долиной Мак-Грегора… Дорогая, — обратился он к жене, мистер Элдерсон расплескал немного свое вино.

Это было слишком мягко сказано. Бокал с вином просто-напросто выпал у меня из рук.

— Когда-то в этой долине стояла старая хижина, — продолжал мистер Морган, когда беспорядок, причиненный моей неловкостью, был ликвидирован. Но незадолго до моего появления в тех местах домик был взорван; вернее, он был начисто уничтожен взрывом. Повсюду были раскиданы обломки дерева. Доски пола разошлись, и в щели между двумя уцелевшими половицами я и мой спутник нашли обрывок клетчатого пледа. Присмотревшись, мы увидели, что он обернут вокруг плеч женского трупа, от которого остался лишь скелет, кое-где покрытый клочьями одежды и ссохшейся коричневой кожи. Однако пощадим чувства миссис Морган, — с улыбкой прервал себя хозяин дома.

И в самом деле, эта леди, слушая рассказ, обнаруживала скорее отвращение, чем сочувствие.

— Тем не менее необходимо добавить, — продолжал. мистер Морган, — что череп был проломлен в нескольких местах каким-то тупым орудием. И само это орудие-, рукоятка кайлы, покрытая пятнами крови, — лежало тут же, под досками пола.

Мистер Морган обернулся к жене:

— Прости меня, дорогая, — сказал он с подчеркнутой торжественностью, — за перечисление всех этих отвратительных подробностей естественного, хотя и прискорбного эпизода супружеской ссоры, безусловно вызванной непослушанием несчастной жены..

— Мне давно уже следовало не обращать на это внимания, — хладнокровно ответила она.