Фразочка, конечно, зубодробительная, но представление о том, чем будет заниматься на родине предков наследник княжеского рода дает.

«Интересно, все же, почему никто из желтой журналистской братии не увязал это с криминалом? Ведь само просится» – подумала Татьяна, делая еще одну пометку в тетради.

И грустно вздохнула. Между ней и гонораром за интервью встала непреодолимая преграда в лице пресс-службы компании.

– Ну и тебе же хуже! Значит, сниму твою усадьбу во всех ракурсах, и забацаю материал о распродаже народного достояния! – в сердцах выпалила Таня да ещё показала монитору язык.

Полистав свою тетрадь для записей, в которую вчера занесла все, относящееся к Вяземскому, нашла название купленной им усадьбы – Алёхово-Пущино. Название казалось смутно знакомым, но когда и в связи с чем, она его слышала – вспомнить не получалось.

Решив что, если суждено, то все равно, рано или поздно, в памяти всплывет, Татьяна решила посмотреть, как лучше добраться до усадьбы.

Все тот же Google сообщил, что деревня Алёхово-Пущино находится в ста сорока пяти километрах от ее дома, и добираться туда следует по Каширскому шоссе. Затем свернуть направо и продолжать движение.

Распечатав страницу, Таня вложила ее в прозрачную папку-файл и сунула в свой рабочий рюкзак.

Туда же отправились диктофон, фотоаппарат, упаковка увлажняющих салфеток, кошелек, паспорт и объемистый бумажник, в котором она хранила права и документы на машину.

Нарубив на скорую руку несколько бутербродов, Таня завернула их в фольгу и, вместе с термосом, полным горячего сладкого кофе, тоже сунула в рюкзак.

Постояла посреди комнаты, соображая, что еще может понадобиться.

Вроде бы, ничего не забыла.

Значит, пора готовить к выходу себя любимую.

В отличие от той же Ани, подготовка эта занимала у Татьяны не пару часов, а неприличные тридцать минут.

Квадрат гаражей напоминал Татьяне средневековое княжество. Или пиратскую республику. В общем, что-то маленькое, но страшно независимое, изо всех сил этой независимостью гордящееся.

Сама она стала полноправной гражданкой «гаражного государства» пару лет назад, хотя «ракушку» у местного старожила Василия Петровича снимала уже больше четырех лет.

В тот памятный день она все никак не могла открыть навесные замки гаража – еще прошлым вечером вовсю сыпалась с небес непонятная мокрядь, пропитывая все вокруг, а под уутро ударил морозец и не помогли даже колпаки из обрезанных пивных бутылок-двухлитровок. В один замок ключ влезал наполовину и категорически отказывался поворачиваться, во второй – даже не входил.

Петрович с парой товарищей внимательно следил от своего гаража, ожидая, когда дамочка, продемонстрировав полный арсенал бабьей глупости, обратится за помощью к настоящим мужчинам.

Татьяна перевернула в дужках замки, личинками вверх и от души прыснула в каждый «незамерзайкой», баллончик которой достала из своей объемистой сумки.

Василий Петрович поставил отвисшую челюсть на место и признал рыжую полноправным членом гаражного клана.

Сейчас «ракушка» Петровича стояла запертой, как и остальные. Народ здесь появлялся вечером, после работы, или по выходным.

Выгонялись из гаражей авто, открывались капоты, и начинались неспешные вдумчивые беседы, под обязательный «Владимирский централ». Иногда рукастый Вадик из гаража, что стоял в противоположном конце ряда, вытаскивал из своего гаража мангал, и тогда устраивалось совместное пиршество, отчего-то напоминавшее Татьяне древние языческие обряды.