– Идемте, – сказал Хрипунов, возжелавший скорее покинуть кабинет, расстаться с гостями и где-нибудь в тишине, покое обдумать произошедшее.

    – Идемте, – согласился гог. – Только зеркало с собой заберем. Нужно оно. Эй, помоги, – он толкнул начальника Второго Отдела. – Снимай свое добро.

    Василий Михайлович спорить не стал, приподнял зеркало, снял с креплений и осторожно поставил на пол. На освободившейся части стены тут же проступили черные знаки, похожие на раздавленных жуков. Осознав, что это очередное проявление магии, Хрипунов с интересом и некоторым страхом разглядывал их, пока Триша снова не толкнул его:

    – Давай, помоги вынести, – гог прихлопнул по раме зеркала. – Тяжелое, елки-перепелки!

    Скоро они втроем вышли из кабинета и спустились вниз.

    Дежурный по управлению майор Квакшин мог видеть, как к выходу проследовал начальник Второго Отдела, вспотевший, красный в мокрых брюках и с большим зеркалом в руках. За ним странный человек с серым лицом. А за ним кто-то низенький, с мордочкой обезьянки в милицейской фуражке, сдвинутой на затылок, и кителе, почти волочившемся по земле.

    – Служу отечеству! – крикнул милиционерам Триша и браво отдал честь.

    Милиционеры козырнули в ответ.

    4

    Свет включили, и Артем заорал, душевно топая ногами:

    – Макс, ко мне! Макс! Ма-а-акс!

    Тут же он понял, что верный Сашкин пес на помощь ни фига не придет. Максим находился в коридоре, а дверь в коридор была закрыта, и не имелось никакой возможности ее открыть – рядом с ней стоял человек отнюдь не ангельского вида. Невысокий, но с виду крепкий, точно бронированный сейф. На голове его красовался замусоленный колпак, заломленный набок. Одет незнакомец был в несвежую холщевую куртку, из-под которой по бандитски выпирала рукоять ножа или короткого меча. И рожа у гостя оказалась весьма неблагородной. Как определил Семин, такое личико было подстать гоблину-алкоголику из очень недобрых сказок: выпученные глазища, синий нос, подобный сморщенной сливе, и нездоровые прожилки на щеках.

    – Макс, скотина! – снова призвал Артем, потрясая кулаками.

    – Чего орешь! Больной что ли! – невысокий человечек подскочил к Семину и выхватил меч. – Я тебя вылечу! Станешь молчаливый, как потрошеная рыба! – он упер стальное острие в живот Артема, и хозяин квартиры без промедления замолчал. Даже приветливо заулыбался.

    – Он испугался немножечко, вот и закричал. Правда? – раздался приятный голос.

    Семин, не дыша, повернул голову и увидел молодую женщину, сидевшую на подоконнике.

    – Правда! – выражая абсолютное согласие, он трижды кивнул, ударяя подбородком в грудь.

    – Он больше кричать не будет. Так же? – продолжила незнакомка.

    – Никогда! – заверил Артем, а сам подумал: «кричать, возможно, не буду, но стрелять начну сразу, как только доберусь до ружья».

    Острие клинка коротышки опустилось. Семин получил возможность вздохнуть свободнее, чуть умерить бешеную скачку сердца и разглядеть гостью на подоконнике. Она была красива, несмотря на необычный бледно-сиреневый цвет кожи и темные, чуть загнутые ногти на руках. Черные блестящие волосы прикрывали правую сторону ее лица и темно-зеленые глаза, в которых таилась какая-то кошачья хитрость. Ночная гостья была одета в фиолетовый плащ с серебристым шитьем и сандалии с костяными пряжками и ремешками, высоко оплетавшими ноги.