Пять рюмок крепкой анисовой настойки помогли фон Винерту преодолеть присущую ему осторожность. Вместо номера Фрица Блаумана он набрал 37521 и с превосходством анонима, знающего, с кем он разговаривает, спросил:

— Доктор Хоффе?

— Одну минутку! — не то ответило, не то пропело мягкое сопрано, затем отозвался лающий, знакомый голос:

— Макс Хоффе слушает!

— Скажите, пожалуйста, господин доктор, — с вкрадчивой вежливостью начал Винерт, — если мне не изменяет память, в тысяча девятьсот сорок третьем году на полуострове Рыбачьем майор Хоффе инспектировал абвер дивизии «Эдельвейс»…

— Кто говорит?! — рявкнул Хоффе.

— Мне бы не хотелось тревожить тени прошлого… — От ощущения своей полной безнаказанности ему было весело.

Если бы Винерт знал, что последовало за его неопределенным ответом, настроение коммерсанта изменилось бы.

Хоффе нажал кнопку специального сигнала— и обладательница сопрано по другому телефону связалась с отделом секретной службы телефонной станции и назвала пароль.

Пока из своего кабинета Хоффе вел, всячески затягивая, бессмысленный диалог с Винертом, была получена исчерпывающая справка: «На линии — аппарат 74315. Кухмистерская «Мейсен». Вестенштрассе, 12».

Закончив свои дела, в отличном настроении, Адам фон Винерт положил на столик пять марок — расточительность, ему несвойственная, — и уже собрался уходить, когда появился доктор Макс Хоффе и плюхнулся в кресло рядом. Хоффе понюхал рюмку, брезгливо наморщил нос и рявкнул подскочившему Мэрке:

— Коньяк, два раза!

За четырнадцать лет Хоффе обрюзг и постарел. Беспокойная профессия наложила свой отпечаток. Что же касается коммерсанта Винерта, то старый разведчик без труда узнал в нем барский, улучшенный вариант того самого Клауса Винклера, которого он инспектировал на Муста-Тунтури.

— За эти годы, Винклер, из суконного зайца вы превратились в плюшевого льва! — покровительственно заметил Хоффе.

Кельнер подал две большие рюмки коньяку и кружочки лимона, пересыпанные сахарной пудрой.

Они молча выпили.

Сложив пополам дольку лимона, Хоффе высосал мякоть и шкурку бросил на блюдечко.

Винклер почему-то сравнил себя с этой долькой лимона в руках Хоффе, и по его спине пробежал холодок.

Подозвав кельнера, Хоффе снова заказал коньяк.

— Если бы вы знали, Винклер, как мучительно долго я вас разыскивал, — начал он. — Я даже ездил в Мейсен, но опоздал. Старый кондитер умер, а его преемник ничего не знает о сыне. Ваш милый звонок по телефону — большая удача! Пейте, Винклер, я вас угощаю!

Вторая рюмка коньяку и пять предшествующих анисовой все-таки сыграли свою роль.

— Ловко я вас разыграл по телефону? — ухмыляясь, спросил Винклер.

— Очень! — охотно согласился Хоффе и с затаенной угрозой добавил: — Веббер расскажет об этом доктору Шнейдеру, шеф умрет от смеха.

«Доктор Шнейдер» — псевдоним генерала Гелена, об этом Винклер отлично знал, и ему вспомнилось прочитанное в «Альгемейне Цейтунг»: «…Опаснейший человек Запада!»… «Серый кардинал старого канцлера»

С таким трудом воздвигнутое здание коммерческого благосостояния рушилось в одно мгновение. Винклер посмотрел на Хоффе и, утратив последнее мужество, заказал кельнеру коньяк.

Спустя минут сорок они вышли на тихую Вестенштрассе.

Под предлогом, что Винклер не очень твердо стоит на ногах, Хоффе «поддерживал» его под руку.