Таков был Вустра, немного властолюбивый, но всегда готовый помочь.

— Я хочу знать, встречалось ли тебе в наших бумагах и книгах имя Алеи Омаросиан.

Вустра принял задумчивую позу, направив свой взгляд куда–то вдаль через ближайшее окно. Он покачал головой:

— Не припоминаю это имя.

— Может тебе стоит еще раз просмотреть, вдруг отыщется какое–нибудь упоминание? Поищи, также, ссылки на Эльфийские камни. Любые Эльфийские камни, не только на синие. Не  торопись. Сделай  все  тщательно.

— Госпожа! — Он выпрямился во весь свой рост, почти сравнявшись с плечом Афенглу. — Разве я когда–либо исполнял свою работу иначе!

С немного оскорбленным видом он развернулся и покинул комнату, даже не обернувшись.

— Очень обидчивый, не так ли? — произнесла Хайбер, обращаясь, в основном, к себе.

Она вернулась к чтению дневника, закончив спустя короткое время, и откинулась на спинку своего кресла.

— Я думаю, что все это так и было, Афен.

Афенглу  облегченно  улыбнулась:

— Я рада. Но что нам с этим делать? Плейзия права. Дневник не дает нам ни малейшего намека, где можно отыскать пропавшие Эльфийские камни. Этот юноша дарклинг мог забрать их в свой родной город, однако с такой же легкостью мог отнести их куда–либо еще. Если Вустре не удастся найти упоминания в наших писаниях, касающиеся Эльфийских камней, в прошлые времена, то нам неоткуда начать поиск. Наверное, мне стоит вернуться и еще раз пересмотреть эльфийские хроники, на этот раз искать упоминания об Алее.

— Возможно. — Хайбер на мгновение задумалась. — Но я не хочу подвергать тебя снова риску нападения.

— Я не боюсь.

Хайбер  непроизвольно  улыбнулась:

— Я знаю. Ты храбрее даже Бомбакса и в два раза смелее меня.

Афенглу  покраснела:

— Сомневаюсь. Вы, должно быть, думаете о Плейзии.

— Плейзии? — Она оставила при себе первые слова, пришедшие ей на ум. Лучше держать свои мысли нераскрытыми. — Посиди здесь, пока я немного разомнусь, Афен. От этого сна друидов у меня все занемело и болит.

Она встала и прошла в дальний конец комнаты, выглянув из окна в наступающую ночь. Уже почти совсем стемнело, небо стало темно–синим, на севере появились первые звезды, тени легли на парапеты и башни крепости. Крошечными огоньками вспыхивали на стенах факелы, а вдалеке на горизонте кроваво–красные отсветы заката боролись с накатывающей ночной чернотой. До ее слуха долетели звуки ночных птиц и тихое позвякивание ветровых колокольчиков.

Что же ей делать?

Игнорировать дневник было немыслимо. Она должна выяснить, существовали ли до сих пор потерянные Эльфийские камни, и если да, то где их можно отыскать. Она должна заполучить их для ордена друидов прежде, чем они окажутся в руках тех, кто сможет воспользоваться ими ненадлежащим образом. Эльфийские камни обладали огромной силой, и если она давно уже вернула поисковые камни, полагая при этом, что эльфы позаботятся о них и будут с умом их использовать, то она сохранила Черный Эльфийский камень — самый мощный из всех и единственный кроме поисковых эльфинит, который был обнаружен, — считая, что будет лучше всего, если его магия будет находиться в руках друидов.

Именно так она считала о всей магии.

Это не означало, что другие народы не обладали здравым смыслом и ясным мышлением. И дело состояло не в том, что друиды обладали особым пониманием или лучшим суждением, хотя она считала, что так оно и есть.