Джейми слегка вздрогнул и кивнул. Молча протянул руки. Они быстро, горячо обнялись, и Мурта ушел, завернувшись в рваный плащ.

Я была последним вопросом на повестке дня.

– Пошли, англичаночка, – сказал он, беря меня за руку. – Нам нужно спешить.

Никто не остановил нас. Повсюду было так много людей, что нам удалось незамеченными добраться до края болот, а уж дальше, свернув с главной дороги, мы оказались в полном одиночестве.

Джейми молчал, целиком сосредоточившись на предстоящем деле. Потрясенная всем пережитым, я тоже молчала, страшась неизбежного разговора.

«Я позабочусь о жене». Что он имел в виду? Мы повернули на юг, и через два часа я все поняла – впереди замаячили крутые зеленые склоны холма Крэг-на-Дун.

– Нет! – закричала я. – Джейми, нет! Я туда не поеду!

Он молча пришпорил лошадь и помчался вперед, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Я была в смятении: тяжелые думы о предстоящем сражении, ужасная смерть Дугала, а теперь еще эти камни. Этот проклятый круг, через который я пришла сюда. Джейми явно хотел отправить меня обратно, в мое время, – если такая вещь вообще возможна.

Стиснув зубы, я следовала за ним по узкой тропинке и думала: что бы он ни решил, нет на земле силы, которая заставила бы меня покинуть его.

Джейми тащил меня по склону, не обращая внимания на мои протесты. У дома он остановился и, тяжело дыша, опустился на землю.

– Все в порядке, – произнес он наконец. – У нас есть немного времени. Никто нас здесь не найдет.

Он сидел, завернувшись в плед, чтобы согреться. Дождь прекратился, но с ближайших гор, вершины которых были покрыты снегом, дул холодный, пронизывающий ветер. Измученный быстрой ездой, он опустил голову на колени.

Я сидела рядом, кутаясь в плащ. Постепенно Джейми успокоился, и его дыхание выровнялось. Мы долго молчали, боясь сорваться с тоненькой жердочки, вознесшей нас сейчас над царящим внизу хаосом. Хаосом, причиной которого отчасти стала я сама.

– Джейми, – сказала я и протянула было руку, чтобы прикоснуться к нему, но не стала. – Прости меня, Джейми.

Он молчал, продолжая вглядываться во тьму простирающихся внизу болот. Мне показалось, что он не слышал моих слов. Но Джейми медленно покачал головой.

– Нет, – тихо сказал он, – не нужно винить себя.

– Нет, нужно. – Печаль душила меня, но я обязана была сказать: я хорошо знаю, сколько горя принесла ему. – Мне следовало вернуться обратно. Джейми, если бы я ушла тогда, когда ты привел меня сюда из Крэйнсмуира… может быть, тогда…

– Да, может быть, – прервал он меня и резко повернулся.

В его глазах была тоска, тоска и печаль, такая же, как в моих, но не было в них ни гнева, ни упрека.

Джейми снова покачал головой.

– Нет, – повторил он. – Знаю, что ты хочешь сказать, дорогая. Но это не так. Уйди ты тогда, возможно, все случилось бы так же. Может быть, да, а может быть, нет. Возможно, скорее. Возможно, совсем по-другому. Возможно – только возможно, – не произошло бы совсем ничего! Но в это во все вовлечено слишком много людей, не только ты и я, и потому не вини себя.

Он коснулся моих волос, отвел их с глаз. По моей щеке покатилась слеза, он подобрал ее на палец.

– Это не так, – сказала я и протянула руку в темноту. Этот жест включал все: армии, стоящие сейчас на поле брани, Стюартов, голодающих людей в лесу, готовое разразиться побоище. – Вот что я сделала с тобой.

Он улыбнулся, очень нежно, и приложил ладонь к моей щеке, согревая ее.