Брианна, прищурившись, посмотрела на него, но ничего не сказала. Она начинала чувствовать, что здесь что-то не так, но все же молча шагнула вперед, когда Грег Эдгарс распахнул перед ними дверь.

Маленькая душная квартира была тесно заставлена подержанной мебелью. В воздухе висел застоявшийся запах сигарет и редко выносимого мусора. На всех горизонтальных поверхностях лежали остатки недоеденной пищи. Брианна бросила на Роджера долгий взгляд, как бы говоря: «Ну и хороши же у тебя родственнички», на что он слегка пожал плечами, что означало: «Я не виноват». Хозяйки дома, совершенно очевидно, не было и какое-то время не будет. В физическом смысле, по крайней мере. Повернувшись, чтобы взять предложенный ему Эдгарсом стул, Роджер увидел перед собой большую студийную фотографию в медной рамке, стоящую в центре небольшой каминной полки. Он едва удержался от восхищенного восклицания.

Казалось, женщина с фотографии смотрела ему прямо в лицо; легкая улыбка трогала уголок ее рта. Белокурые волосы, густые и блестящие, ниспадали на плечи, обрамляя прекрасной формы лицо. Глубокие зеленые глаза цвета зимнего мха сверкали под темными густыми ресницами.

– Очень похожа, а? – кивнул Эдгарс на фото со смешанным выражением враждебности и тоски.

– А, да… очень.

У Роджера перехватило дыхание, и он повернулся, чтобы смахнуть со стола какие-то крошки и куски промасленной бумаги. Брианна с интересом рассматривала фотографию. Она переводила взгляд с портрета на Роджера и обратно, явно сравнивая их. Может, они двоюродные?

– Как я понимаю, Джилиан здесь нет?

Роджер отмахнулся от бутылки, которую Эдгарс вопросительно наклонил в его сторону, но передумал и кивнул. Возможно, за общей выпивкой Эдгарс разговорится. Если Джилиан здесь нет, ему нужно выяснить, где она.

Вытаскивая зубами пробку, Эдгарс отрицательно покачал головой и аккуратно снял с нижней губы кусочки воска и бумаги.

– Будь она тут, здесь не было б такой помойки, приятель. – Он широким жестом обвел переполненные пепельницы и скомканные бумажные стаканчики. – Может быть, теснее, но не так грязно.

Он достал из шкафчика с посудой три винных стакана и подозрительно заглянул в каждый, словно проверяя, нет ли там пыли.

С преувеличенной осторожностью очень пьяного человека Эдгарс разлил по стаканам виски и один за другим перенес их через комнату своим гостям. Брианна приняла свой стакан с такой же осторожностью, но от предложенного стула отказалась и грациозно прислонилась к углу шкафчика.

Эдгарс, не обращая внимания на хлам, плюхнулся на продавленный диван и поднял свой стакан.

– Твое здоровье, приятель, – коротко сказал он и сделал большой глоток. – А как, ты сказал, твое имя? – требовательно спросил он, оторвавшись от стакана. – А, Роджер, правильно. Джили никогда не упоминала о тебе, а ведь… должна бы, – добавил он уныло. – Никогда ничего не знал о ее семье, она не говорит. Надо думать, стыдится их… всех. Но… ты не такое уж чудовище, – великодушно добавил он. – И девочка у тебя симпатичная. Правильно, а? Можно сказать, просто симпатяга, слышишь?

Он громко захохотал, расплескивая виски.

– Да-а, – протянул Роджер. – Благодарю.

Он сделал небольшой глоток. Брианна, обиженная, повернулась к Эдгарсу спиной и стала внимательно рассматривать содержимое посудного шкафчика через резные стеклянные дверцы.

Нечего ходить вокруг да около, решил Роджер. Эдгарс не упустит возможности поживиться на чужой счет, и, судя по тому, с какой скоростью он пьет, есть большая опасность, что скоро он отключится.

– Так вы не знаете, где сейчас Джилиан? – напрямик спросил он.