— Кончился твой Танаков.

— Ага!

Максим въехал ему локтем в печень. Он вложил в удар всю свою силу, и Дьяк сжался в комок от острой боли.

— Значит, Танаков тебя отпустил? — спросил Помазов.

— Меня закон отпустил!

Дьяк еще не открыл глаза, поэтому не заметил, как Помазов включил диктофон.

— Тебя отпустил закон? В лице Танакова?

— В яйце Танакова!

Дьяк снова пропустил удар в печень и скрючился.

— Я не больно долги возвращаю? — спросил Максим.

— Жаль, что я тебя не грохнул.

— А ты собирался меня грохнуть? — спросил Максим.

— Ты еще ответишь, мусор.

— Очки набирает, — с усмешкой проговорил. — Для зоны! Будет там рассказывать, как ментов кошмарил.

— И пацанов своих под раздачу подставил. Всех на Вильяма бросил, а сам у бабы под боком остался. Думаю, он там быстро очков наберет. По одному. Очко к очку.

Дьяк задергался, но Максим снова ударил его и заявил:

— Можешь Танакову пожаловаться, я разрешаю.

— Не знаю такого.

— Макс, ты прямо как маленький, — сказал Помазов. — Танаков — мент! А чтобы Дьяк мента сдал! Да ни в жизнь! Он скорее братву свою сольет.

— Так он и сделал. Братва знала, с кем он дружбу водит.

— Я ментов не сдаю, — сквозь зубы процедил Дьяк. — Я их убиваю!

— Бла-бла-бла! Пустой треп.

— Это мы еще посмотрим.

Признаний насчет Танакова Максим так и не добился. Но угрозы в адрес сотрудников полиции получил — на диктофон. Никакой судья теперь Дьяка под залог не выпустит. Если Танаков снова откроет клетку, то пусть пеняет на себя.

Опера по всем правилам закрыли Дьяка в камере ИВС и сразу же получили приглашение к начальнику криминальной полиции.

— Теперь можно и пойти, — решил Помазов.

— Пойдем, — сказал Бочкарев. — И не просто так.

Танаков что-то писал, не отрывая глаза от бумаг. Казалось, он не замечал оперов, которые зашли в кабинет, расселись за столом.

Только когда все стихло, подполковник посмотрел на Помазова и спросил:

— Как продвигается розыск по делу Шарковой?

Максим усмехнулся. Хитрый заход, ничего не скажешь.

— Продвигается. — Помазов вопросительно взглянул на Юрьева.

— Шаркова сегодня жду, — сказал тот.

— А почему не вчера? — Танаков повернул к Максиму голову, но посмотрел куда-то мимо него.

— Сегодня.

— Сегодня Шаркова в больнице. С черепно-мозговой травмой.

— Как с травмой? — обомлел Максим.

— Зачем вы Шаркова отпустили, товарищ капитан? — жестко спросил Танаков.

Максим не знал, что сказать. Он надеялся на добрую волю Шарковой, но, видно, племянник не смог договориться с теткой. Не захотела Клавдия Михайловна прощать Леву, за то и поплатилась. Женщина в больнице, и в этом виноват капитан Юрьев. Если бы он вчера не отпустил Шаркова, то ничего такого не случилось бы.

— Что вы молчите?

— Надо во всем разобраться. Кто черепно-мозговую травму нанес, зачем?

— Шарков нанес. Племянник потерпевшей. Сначала обокрал тетку, а потом убил.

— Убил?

— Шаркова в тяжелом состоянии. Не факт, что выживет.

— А что она говорит?

— Она ничего не говорит.

— А Шарков где?

— Вот это я и хотел у вас спросить.