Самое худшее было еще впереди. Его милость пригласил гостей в столовую, и Кларк, не найдя на столе карточки со своим именем, так и остался стоять. Прочие гости не обращали на него внимания: как только его милость сел, все они расселись по своим местам. Прошла, как ему показалось, целая вечность, прежде чем адъютант заметил, что Кларк стоит, и послал слугу за стулом. Потом, подумав, он встал и уступил Кларку свое место.

Капитан Уинтерботтом потягивал бренди с имбирным элем, когда на пороге появился Тони Кларк.

— Слава богу, сегодня свежо и прохладно.

— Да, давно бы пора дождю пройти, — откликнулся капитан Уинтерботтом.

— Я раньше понятия не имел, как выглядит тропическая гроза. Надо думать, теперь жара спадет.

— Ну, не совсем так. Прохлада продержится два дня, не больше. Настоящий сезон дождей начнется только в мае или даже в июне. Садитесь же. Понравилась вам книга?

— Да, большое вам спасибо. Очень интересная вещь. Пожалуй, мистер Аллен чуть-чуть излишне догматичен. Можно даже сказать, немного узковат.

Вошел младший бой капитана Уинтерботтома, Бонифас, с серебряным подносом в руках.

— Что масса пить?

— Сам не знаю.

— Может, пробовать «старожила»?

— А что это такое?

— Бренди с имбирный эль.

— Отлично. Выпью «старожила». — Кларк впервые взглянул на младшего боя, одетого в накрахмаленный белый форменный костюм, и заметил, что тот удивительно красив.

Капитан Уинтерботтом, казалось, прочел его мысли:

— Прекрасный экземпляр, не правда ли? Служит у меня пятый год. Когда я взял его в услужение, это был совсем мальчонка, лет тринадцати, — они ведь никакого представления не имеют о годах. Он был совершенно неотесан.

— Вот вы говорите, что они не имеют представления о годах…

— В смене времен года они разбираются, я не это имею в виду. Но вы спросите туземца, сколько ему лет, и он даже не поймет, о чем речь.

Вернулся младший бой с напитком для Кларка.

— Большое спасибо, — поблагодарил тот, взяв стакан.

— Пожалуйста, сэр.

Мириады крылатых муравьев роились вокруг настольной лампы в дальнем углу комнаты. Многие, потеряв крылышки, ползали по полу. Кларк наблюдал за муравьями с живейшим интересом и спросил, не кусаются ли они.

— Нет, они вполне безобидны. Это дождь выгнал их из земли.

Некоторые муравьи ползали, сцепившись брюшками.

— Весьма любопытную оценку вы дали Аллену. «Немного узковат» — так, кажется, вы сказали?

— Такое у меня складывалось впечатление — временами. Например, он не допускает и мысли о том, что в туземных институтах может быть что-либо ценное. Из него бы, наверное, ревностный миссионер получился.

— Вы, я вижу, прогрессист. Когда вы проживете здесь столько, сколько прожил Аллен, и получше узнаете туземцев, вы, вероятно, сами откажетесь от некоторых ваших новомодных теорий. Интересно, что бы вы теперь говорили, если бы, как я, видели зарытого по шею в землю живого человека с куском поджаренного ямса на голове — приманкой для стервятников? Мы, англичане, — странные люди, все-то делаем половинчато. Посмотрите на французов. Эти не стыдятся приобщать отсталые расы, которые они взяли на попечение, к своей культуре.