— Это как раз не то, чего вы боитесь.

— Нет, — сказала она, поднимая голову. — Только я ненавижу, когда со мной обращаются, как с кобылой, не считаясь ни с моей волей, ни с желаниями. Я сочувствую желаниям моего мужа, но не могу так просто допустить к себе человека, которого он выбрал, потворствуя им.

Казалось, он впитывал каждое произнесенное ею слово.

— И что вы намерены делать?

Отвернувшись от него и глядя на их отражения в окне, она сказала:

— Я подумала. В общем, если вы согласны, у меня есть предложение.

— Я слушаю вас, — он ответил спокойно, без гнева. Это придало ей храбрости, и она продолжала:

— Если вы… то есть мы только притворимся… — Она стала подыскивать слова, но он пришел ей на помощь.

— Вы хотите одурачить своего мужа, заставить его думать, что мы любовники, не будучи ими на самом деле.

— Да. — Он понял, и это принесло ей облегчение.

— И как это все будет обставлено?

— Вы придете в мою комнату через спальню Жиля. После… некоторого времени вы сможете уйти.

— Ваш муж предложил, что будет лучше, если я останусь до утра. Это будет естественнее, как будто я наношу ранний визит хозяину в его комнатах.

Кэтрин лихорадочно соображала:

— Хорошо, служанка будет спать со мной, а вы можете лечь в ее кровать в туалетной комнате, а ваш слуга принесет вам ночную рубашку и халат.

— Чтобы мне было удобнее, — сказал он с оттенком иронии.

— Сожалею, но в этом случае вы будете иметь возможность оставаться здесь столько, сколько захотите.

— Хорошо. Я только хотел бы спросить вас, чего вы надеетесь добиться своей уловкой. Если не появятся результаты, я имею в виду ребенка, разве не захочет ваш муж обратиться к своему племяннику, чтобы выполнить все, что задумал?

— Возможно, и нет. А если бы у вас были дети от других женщин, он бы мог обвинять меня в бесплодии.

— Насколько я знаю, я не оставил побочных детей.

— О, — сказала она и увидела вдруг в его глазах недовольство ее разочарованием. — Затем, я полагаю, мне нужно будет придумать что-нибудь, когда подойдет время. А сейчас, когда все завершилось, мне о чем беспокоиться.

— Кое-что вы не приняли во внимание. Что будет, если Жиль решит войти в вашу спальню?

— Зачем ему это делать? — нахмурившись, спросила она.

— Чтобы проверить, блаженствуете ли вы в моих объятиях. Будь я на его месте, это бы меня убедило.

— Да ну? Я не думаю. Боясь, что вам это не понравится, он не ворвется.

Он кивнул, но убежденным не выглядел.

— Будете ли вы ждать меня сегодня?

Она колебалась всего лишь мгновение.

— Если только на этом настаивал Жиль…

Он долго смотрел на нее. Кэтрин с бьющимся сердцем ждала его решения. Все зависело от того, что это был за человек и чего именно он ждал от Аркадии.

Мозг Рована был затуманен тысячью сомнений и идей, и все они были против этой затеи. То, что предложила Кэтрин Каслрай, выполнить было нелегко. Проводить бесконечные ночи от нее вблизи, знать, что она тут, рядом, и что ему было дано благословение любить ее, — нужно быть просто святым, а он никогда им не был и не притворялся. Видеть ее в ночной сорочке, проводить часы в интимной обстановке ее спальни и не сметь приблизиться — это было выше всех пределов.