Кейт, давно не думавшая о еде, вспомнила, что рыцарь Раймонд дал ей небольшой мешочек, который она, отправляясь в путь, привязала к задней луке седла. Развязав его, она нашла там большой ломоть черствого хлеба и несколько кусков вяленой говядины. Еда с виду не казалась особенно аппетитной, особенно теперь, когда от нее сильно пахло лошадиным потом. Она протянула мешочек старику.
Человек нетерпеливо шагнул вперед, протянув костлявую руку за пищей, но вместо мешка с неожиданной силой схватил Кейт за запястье и попытался резким движением стащить ее с седла. Он противно кудахтал от радости, что его уловка удалась; капюшон откинулся с головы, и Кейт увидела, что этот человек моложе, чем показался ей сначала. Спереди, из полумрака по сторонам тропы, почти беззвучно показались еще три человека, и Кейт поняла, что это годины, крестьяне‑бандиты. Девушка все еще держалась в седле, но было ясно, что долго сопротивляться она не сможет. Она попыталась пришпорить пятками лошадь, но животное было утомлено и не желало никуда скакать. «Старик» продолжал тянуть ее за руку, невнятно приговаривая при этом:
– Глупый мальчишка! Безмозглый мальчишка!
Кейт не знала, что делать. Неожиданно для самой себя она принялась звать на помощь, отчаянно завопила во всю силу легких. Этот крик, казалось, обескуражил врагов; они замялись на несколько секунд, прежде чем присоединиться к старшему. Но за эти мгновения они успели услышать топот скачущей лошади и мужской голос, ревущий боевой клич. Годины переглянулись и мгновенно исчезли в лесу. Все, кроме тощего: он все так же цеплялся за руку Кейт, а оставшись в одиночестве, замахнулся на нее топором.
Именно в этот момент на тропинке появился рыцарь, с ног до головы залитый кровью. Его лошадь неслась галопом, из‑под копыт летели комья глины, а сам рыцарь казался таким страшным, что и самый упорный из нападавших предпочел выпустить жертву и скрыться в лесном полумраке.
Крис сдержал лошадь и объехал вокруг Кейт. А она почувствовала, как на нее нахлынула огромная волна облегчения, хотя испуг, овладевший ею несколько секунд назад, еще не прошел до конца. Крис улыбался и совершенно явно был очень доволен собой.
– С вами все в порядке, мэм? – тоном постового полицейского спросил он.
– Скажи лучше, что с тобой? – вопросом на вопрос откликнулась Кейт. Крис был буквально залит кровью; она покрывала его одежду и лицо. Когда он улыбнулся, запекшаяся корка лопнула по сторонам его рта и в трещины проглянули розовые полоски кожи. Такой вид мог бы быть у человека, упавшего в бочку с красной краской.
– Со мной все прекрасно, – ответил Крис. – Кто‑то зарубил лошадь рядом с мной, перерезал артерию или что‑то еще в этом роде. Я в секунду промок с ног до головы. А ты знаешь, кровь горячая…
А Кейт, не отрывая взгляда, смотрела на него. Ее просто поразило, что этот так хорошо знакомый ей человек вдруг появился здесь в таком ужасном виде и при этом еще может совершенно естественно шутить. А Крис взял ее лошадь под уздцы и торопливо поехал дальше по тропе.
– Я думаю, – сказал он, – что нам не стоит ждать, пока они вернутся с подкреплением. Разве мама не учила тебя, Кейт, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми? Особенно в лесу. Или, может быть, ты не читала сказку о Красной Шапочке?
– Вообще‑то я думала, что если с ними поделиться едой, то они помогут мне.
– Так бывает только в сказках, – ответил Крис. – А в реальном мире, если ты остановишься в лесу, чтобы помочь бедняку, то он со своими друзьями отберет у тебя лошадь, а тебя убьет. Именно поэтому никто и не останавливается.
Крис все так же улыбался и казался настолько довольным и уверенным в себе, что у Кейт появилось ощущение, что она никогда прежде не замечала, никогда не сознавала, что он довольно привлекательный мужчина, что в нем есть какое‑то неподдельное очарование. |