– Я не вижу сита, – заметил Марек. – Вы собираетесь его смачивать?

– Нет. – Джонстон улыбнулся. – Ведь смачивание еще не изобрели, вы же помните?

Смачиванием именовался процесс добавления воды к пороховой смеси. В результате получалась паста, которую затем высушивали. Смоченный порох обладал гораздо большей взрывной силой, чем смешанный в сухом виде. С точки зрения химии это объяснялось тем, что вода частично растворяла селитру, раствор глубже пропитывал древесный уголь, а нерастворимые мельчайшие частицы серы тоже глубже проникали в поры угля. При этом полученный состав был не только более взрывчатым, но и мог дольше храниться, не теряя своих свойств. Но Джонстон был прав: согласно историческим данным появление этого процесса датировалось примерно 1400 годом, то есть до его изобретения оставалось еще лет сорок.

– Мне присоединиться к вам? – спросил Марек. Смешение было длительным процессом и занимало шесть‑восемь часов.

– Нет. Я уже закончил. – Профессор неторопливо поднялся на ноги и обратился к сэру Ги:

– Сообщите моему лорду Оливеру, что мы готовы провести демонстрацию.

– «Греческого огня»?

– Не совсем, – ответил Джонстон.

* * *

Лорд Оливер нетерпеливо расхаживал по мощной внешней стене крепости, освещенной яркими лучами клонившегося к закату солнца. Толщина зубчатой стены была здесь более пятнадцати футов, и расставленные неподалеку орудия казались совсем маленькими. Рядом с Оливером находились сэр Ги и угрюмый Роберт де Кер; все они с надеждой взглянули на появившегося Профессора.

– Ну что, магистр? Вы наконец готовы?

– Да, мой лорд, – ответил Профессор. В обеих руках он нес по плошке. Следом шел Марек с третьей плошкой, в которой находился прекрасный серый порох, смешанный с густым маслом, источавшим сильный смолистый запах. Джонстон велел ему ни в коем случае не прикасаться к этой смеси. Впрочем, Марек и не нуждался в таком напоминании. Полученная паста пахла сильно и неприятно; даже от смолы запах не становился лучше. В левой руке у него была миска с песком.

– «Греческий огонь»? Вот это – «греческий огонь»?

– Нет, мой лорд. Лучше. Это огонь Навкратиса Афинского, который именуется горючей смесью.

– Вот как? – сказал лорд Оливер. Его глаза сощурились. – Покажите его мне.

Орудия смотрели на широкую восточную равнину. Там вокруг выстроенных в ряд готовых и еще не достроенных катапульт суетились люди. Эти осадные орудия находились за пределами дальности орудийного выстрела, в двух сотнях ярдов от стены. Джонстон установил свои плошки на стену между двумя ближними орудиями. Первую пушку он зарядил мешком, взятым из арсенала. Вместо ядра он заложил в ствол толстую металлическую стрелу с металлическими лопастями вместо оперения.

– Это ваш порох и ваша стрела.

Повернувшись ко второму орудию, он аккуратно пересыпал свой тщательно растертый порох в мешок, которым зарядил пушку точно так же, как первую. Затем он обернулся к Мареку:

– Андре, песок, пожалуйста.

Марек шагнул вперед и поставил миску с песком в ногах Профессора.

– А зачем песок? – не скрывая любопытства, спросил Оливер.

– Предосторожность против ошибки, мой лорд. – Джонстон взял вторую металлическую стрелу, очень осторожно держа ее за торцы стержня, и медленно и аккуратно вставил в жерло пушки. В наконечнике стрелы были выгравированы желобки, заполненные густой коричневой резко пахнувшей пастой.