— Человек всегда рождается и умирает в одиночку. И злато с собой не возьмешь, там оно не нужно.

— А как оно… там? — Он показал пальцем вверх.

— А ты все равно не увидишь.

Я выхватил саблю и снес Фильке голову.

ГЛАВА IX

Я нашел лаз в подпол, сбросил туда тело бывшего главаря шайки. Надо использовать момент, когда сами сообщники соберутся — и искать не надо. Тело убитой арбалетным болтом жены Фильки оттащил подальше в комнату и закрыл туда дверь. Теперь со стороны входа в доме все выглядело вполне обыденно.

Еще минус два от банды — нет, наверное, минус один. Женщина может и сообщница, но в нападении точно участия не принимала: не женских рук это дело.

В дверь постучали. Я встал сбоку, вытащил нож.

— Да! — Я намеренно не сказал — «входи» или еще что-нибудь, чтобы не узнали по голосу.

Дверь открылась, вошел мужик. После дневного света коридор ему не разглядеть, темновато. Я без слов ударил его ножом в сердце. Мужик забился в конвульсиях. Я за нога оттащил его в комнату. Надо всех, кого смогу убить, стаскивать сюда. Зря я сбросил Фильку в подвал — мне же туда за казной лезть.

Буквально через полчаса явился еще один мужик. Ударить в сердце не удалось — разбойник прижимал к груди сверток, и я пырнул его в живот.

— Филя, за что?

Мужик упал. Я оттащил и его в комнату, добил. Нельзя оставлять за спиной еще живого врага.

Они приходили один за другим, и я расправлялся со всеми без жалости. Они убили стрельцов, честно исполнявших свой долг, чуть не вызвали стрелецкий бунт и не заслуживали лучшей участи. Жалости в моем сердце не было.

К вечеру разбойники приходить перестали. Я запер входную дверь и прошел в комнату. Один, два, три… десять вместе с Филькой, женщину я не считал. Приплюсуем сюда башкира Равиля. Где-то еще живут четверо, дышат пока, не зная, что смерть рядом, по пятам идет. Только вот незадача — кто из них кто? Как говорится — «ху из ху»? От Равиля я узнал имена и адреса, но не спросишь же у убитых имя. Немного поторопился. Кто живой, к кому направиться? Или подождать еще? Глядишь, и припрется еще кто-нибудь ночью, в потемках. Так и сделаю — до утра время есть, потом казну поищу.

Я поставил табуретку рядом с дверью, сел и стал ждать. Терпения мне было не занимать, но и я притомился.

Ближе к утру, перед первыми петухами ухо уловило неясный стук. Калитка? Я мгновенно встал, отодвинул табуретку, насторожился. Раздался условный стук в дверь: три раза — пауза, потом — еще два раза.

Я немного подождал, слегка потопал ногами по коридору, имитируя идущего к двери хозяина, отодвинул запор. В коридор ужом просочился мужичок, телосложением — даже подросток. Не дав ему обернуться, я двумя руками, сложенными в замок, ударил его по темечку. Ночной гость свалился на пол.

Я задвинул запор, приготовленной веревкой связал посетителю руки. Пусть немного отдохнет, мне нужен пленный. Кто-то же должен мне объяснить — поименно причем, — кто остался в живых, кого искать.

Через какое-то время мужик застонал, зашевелился.

— Филя, ты чего по голове бьешь? Я же все сделал, как ты просил.

Я зажег масляный светильник — все-таки в полной темноте как-то несподручно разговаривать с человеком, пусть это даже и разбойник.

От света ночной гость зажмурил глаза. Что-то он не очень похож на разбойника. Аккуратно подстриженные бородка и усы, опрятная одежда, причем — не простолюдина и не купца, скорее — слуги.

Незнакомец осторожно разлепил глаза, уди— А Филя где?

— А где ему быть? На небесах!

— Как это? — не понял гость.

— Без головы твой Филя, понял? — рявкнул я.