– Ни капельки. И это еще не всё. На самом деле это значок Отдела расследований Министерства юстиции, как ФБР называлось всего один-единственный год.

– Вот как?

– И это тридцать четвертый год. Год всех великих перестрелок.

Глава 03

1934 год

Это был рядовой день шерифа округа Полк.

Чарльз убедился в том, что его служебный пистолет калибра.45 заряжен и поставлен на предохранитель, и убрал его в украшенную затейливой резьбой кобуру под мышкой, сделанную на заказ одним мастером из Сан-Антонио. Это было одно из немногих «украшений», которые позволял себе шериф, но тяжелый «Кольт» сидел в кобуре как влитой. Затем Чарльз надвинул на свои зоркие глаза фетровую шляпу и тронулся в путь. Проехав по длинной дорожке, ведущей от дома, повернул налево и направился в Блю-Ай, административный центр округа, со шпилями семи церквей, водонапорной башней и двумя трубами тепловой электростанции в двенадцати милях к западу от города.

У него было два дела: во-первых, заглянуть к своему помощнику в Ниггертаун, где ему нужен был только общий доклад о положении дел, поскольку Чарльз не собирался присматриваться слишком пристально к тому, как Джексон Джонсон, его помощник-негр, обеспечивает там закон и порядок. Джексон держал преступность на низком уровне и следил за тем, чтобы никто не смел непочтительно вести себя по отношению к белому человеку, и во всем остальном его не трогали.

Далее Чарльз проведал своих двух осведомителей среди «подрывных элементов». По большому счету, в Блю-Ай были две группы «подрывных элементов» – коммунисты и республиканцы, – и Чарльз быстро убедился в том, что ни одна группа не планирует в ближайшее время никаких революций. Затем он заглянул к Тому Боуду – сообщить, что банк жалуется судье на то, что Том не спешит расплачиваться по закладной, а у него нет никакого желания арестовывать имущество Тома, поскольку это никому не пойдет на пользу. Том ответил, что уволит одного работника, а оставшиеся будут работать за троих, чтобы расплатиться с долгами.

Около одиннадцати часов Чарльз заглянул в управление шерифа. Обыкновенно он заставал там свою секретаршу Милли и одного из трех помощников, того, который был в этот день дежурным; остальные двое патрулировали округ, медленно выписывая на машинах тщательно продуманные узоры, готовые ко всему, остающиеся на связи благодаря примитивной рации. Чарльз связался с обоими; все было в порядке, тишина и спокойствие, что означало отсутствие агитаторов из профсоюзов и то, что в пекарне не использовали слишком много сахара. Пройдя в свой кабинет, он сел за стол и прошелся по входящим документам, состоявшим из накопившихся за ночь штрафных квитанций и рапортов, не ожидая ничего найти – и ничего не найдя. Похоже, в округе Полк не было настоящей преступности, конечно, если не считать того, что один работяга отдубасит другого, или какой-нибудь пришлый рабочий с фермы разобьет бутылку о чей-то череп, или еще более редких домашних ссор среди первых людей города, как правило, связанных с выпивкой, за которой следовали неуместные обвинения, далее гневная пощечина или удар кулаком, после чего – слезы и обращение к шерифу. Такое случалось. Люди есть люди, и такое случалось, но на самом деле все это были пустяки. Работа просто катилась, хорошо смазанная, – сама собой, невидимая, но практически все в нее верили.

Однако сегодня произошло нечто неожиданное.

– Шериф, вам звонил какой-то капитан Хеймер из Техаса. Просил, чтобы вы ему перезвонили. Связаться с ним?

– Да, Милли, будь добра.

Милли потребовалось какое-то время, чтобы дозвониться от одного оператора к другому, поэтому, когда Блю-Ай и Даллас оказались на связи, Чарльз уже прошел к себе в кабинет и закрыл дверь.