Чарльз снова всмотрелся в даль в поисках пыли, но не увидел в атмосфере никакого возмущения и подумал, не станет ли эта засада пустой тратой времени, подобно всем предыдущим. Предугадать поведение этих двух птенчиков было крайне сложно, поскольку они подчинялись детской прихоти, отправляясь туда или сюда в зависимости от сиюминутного настроения. Это было все равно что охотиться не просто на воробьев, а на двух конкретных воробьев, пытаясь предугадать, где они окажутся, тогда как примитивный воробьиный мозг просто не способен был воспринимать концепцию будущего.

– Пожалуй, пора нам сматывать удочки. Лично я не возражал бы против стакана чая со льдом. У меня во рту пересохло, а на зубах скрипит пыль.

– Даже не думай об этом, – ответил Чарльз. – Капитан отдает приказы, а мы сидим на месте до тех пор, пока он не скажет нам уходить.

Снова осмотрелся вокруг. Деревья, деревья, деревья. На противоположной стороне дороги – старый грузовик и старик. Но на самом деле это были декорации к засаде, наживка, призванная заманить пугливых воробьев. Грузовик стоял на домкрате, снятое колесо лежало на щебенке. Старик сидел на подножке. Его звали Айви, и его сын связался со шпаной. Все происходящее происходило по договоренности с ним, благодаря ему. За то, чтобы с его мальчика Генри в Техасе сняли кое-какие обвинения, старик согласился держать охотников за людьми в курсе относительно беспорядочных метаний этой парочки, имеющей серьезные нелады с законом, и, если дело дойдет до засады, выступить в роли козленка на привязи.

Чарльз был родом из Арканзаса. На Великой войне он проявил себя сразу в двух армиях, канадской и американской. В 1923 году вышел победителем в знаменитой перестрелке во время налета на отделение Первого национального банка в Блю-Ай, расправившись с тремя крутыми ребятами из большого города, вооруженными солидными «пушками», – им вздумалось обчистить провинциальный банк. У него было два сына, и оба представляли собой загадку, каждый свою. Чарльз был шерифом округа Полк, штат Арканзас. Здесь он находился неофициально, по просьбе капитана Фрэнка, поскольку тот считал, что подошло время стрельбы, и хотел иметь рядом с собой тех, с кем ему уже доводилось работать в прошлом, а среди таких лучшим был шериф Чарльз Ф. Свэггер.

И вот, когда время приближалось к девяти часам утра, Чарльз наконец увидел. Всего лишь легкую серую пелену на фоне далекой зеленой стены деревьев – на самом деле ничего определенного, но для его острого зрения все было таким же отчетливым, как танцующая девушка.

– Машина направляется в нашу сторону, приближается быстро!

– Понял! – ответил Тед, и голос его слегка дрогнул, выдавая возбуждение. – Едут! Едут! Приготовились! – передал он дальше по цепочке.

Какое-то мгновение шум стоял такой, словно это был заводской цех, а не опушка леса. Лязг, грохот, стук, звон, треск – всевозможные звуки, издаваемые оружием. Щелкали флажки предохранителей, взводились курки, передергивались затворы, досылая патроны калибра.30-30 или крупную дробь. Наверное, если хорошенько прислушаться, можно было услышать также и негромкий свист дыхания: воздух, жадно втянутый в легкие ради живительной силы кислорода, теперь выпускался, поскольку каждый участник засады, почувствовав приближение настоящего дела, старался дышать ровно, чтобы совладать с дрожью, разлившейся по рукам, и со страхом, внезапно наполнившим мысли. Прогремит много выстрелов, воздух наполнится летящим свинцом, и пока что никто не мог предсказать со всей определенностью, чем все закончится.

– Айви, шевели своей старой сморщенной задницей и принимайся за домкрат! – последовал приказ капитана Фрэнка «козленку на привязи».

На лице старика отразился страх. Встав с подножки, он поспешил к домкрату и сделал вид, будто возится с ним.