– Ребята, вы все уже взрослые и имеете прозвища. Лес у нас Малыш, Джонни – Джонни Ди, а ты – Красавчик. И только я один просто «И другие». Так нечестно.

– Когда каждый американский «фараон» будет знать тебя в лицо, ты перестанешь так переживать по поводу прозвища, – заметил Чарли.

– У меня есть для тебя прозвище, – сказал Лес. – Ты мистер «Многословный болтун, больше ничего не говори».

– Лес, – вмешался Джонни, – успокойся. У тебя хорошо получается только грабить банки. Комедия – не твоя сильная сторона.

– Те федералы, которых я прогнал с дороги в Висконсине, пока вы дрожали в кустах, делая в штаны, нашли меня очень смешным.

– Так, ладно, мистер Джек, – сказал Гомер, стремясь вернуться к повестке дня, – я знаю, что ты в нашем ремесле новичок, поэтому ты у нас ранняя пташка. Ты просто приходишь на место и убеждаешься в том, что «фараонов» поблизости нет и что почтовые работники принесли деньги за марки, и если все чисто, ты подаешь нам знак, мы ставим машину, выходим и делаем дело. Джек, ты просто торчишь снаружи как часовой. Мы выходим, и ровно через три минуты нас нет, пока «фараоны» торчат в закусочной, обсуждая футбол.

– Так просто никогда не бывает, – возразил Лес. – И ты, Джонни, это прекрасно знаешь. Нужно подготовить запасной план, договориться о месте встречи, предусмотреть пути подхода и отхода и всю прочую дребедень. Нельзя просто завалиться в банк и так же спокойно выйти. Джимми Мюррей всегда…

– Это твой нос или ты ешь банан? – перебил его Гомер. – Джимми здесь нет, если ты этого еще не заметил.

– О, заметил, когда почувствовал, как ветерок задувает тебе в левое ухо и выходит через правое, – сказал, заводясь, Лес.

Он заводился слишком легко, слишком быстро и сам прекрасно это понимал. Это всегда создавало проблемы. Его просто уносило в океан ярости, и все остальное переставало иметь значение. В такие моменты образумить его могла одна лишь Хелен.

– Что сказала Хелен, заглянув в коробку с сухим завтраком? «О, смотрите, семечки от булочек!»

– Ты идиот! – сказал Лес. – Джонни, ты хочешь, чтобы этот клоун заказывал игру? У него в голове один нафталин, и я боюсь, что меня стошнит от одного лишь вида его шлюхи. Эй, Микки, ты меня слышишь?

– Милый, как ты позволяешь ему так говорить со мной?

Но Лес мог себе это позволить. Хоть и среднего роста, он не был слабаком и не боялся драки. Тот, кто повздорил с ним, – и неважно, каким был исход стычки, – наживал себе смертельного врага.

– Послушай, мелкий, оставь Микки в покое, кря-кря. У тебя нет причин злиться на нее.

– У целой армии ее поклонников нет причин злиться на нее. Все хорошо помнят ту ночь…

– Так, Лес, – вмешался Джонни, – оставь девчонку в покое! Она тут ни при чем.

– Да, отправляйся домой к своей женушке, – добавил Гомер, – но не забудь захватить с собой кота, чтобы тот унюхал провонявшую рыбу!

Через мгновение чьи-то руки уже отрывали Леса от Гомера, у которого лицо и щека распухли от его ударов, одного сильного, одного вскользь. Сам Лес не помнил, как вихрем обежал вокруг стола и выбросил кулаки, а затем и себя самого на этого нахала. Они повалились на пол, опрокидывая стулья и проливая пиво, под пронзительные вопли девицы. Чарли брюзжал, Джек пятился назад, а Джонни каким-то образом удалось их разнять.

– Приберегите это для Отдела расследований, – сказал Джонни.