— Есть хорошее дело. Вопрос: войдете ли вы в него?
Леблан плавным движением швырнул сигарету прямо в пепельницу, стоявшую в шаге от него на-тонком никелированном стержне. Сосредоточенно выпустил остатки дыма. Спросил:
— Условия?
— Условия хорошие, джентльмены. На задание дается три недели. Оплата по выполнении. Проезд к месту работы и возвращение — за счет нанимателя. Десять тысяч на человека.
— Фунтов? — спросил Леблан.
— Долларов. И как всегда, десять тысяч страховки на случай невозвращения, пять на случай потери конечности или другого увечья.
— Долларов? — спросил Леблан.
— Фунтов.
— Недурно, — заметил Француз. Он достал пачку «Мальборо», ударом снизу выбил сигарету, зацепил ее зубами. — Я согласен.
Роджерс посмотрел на немца. До той минуты он стоял с отсутствующим выражением лица, словно присутствовал при разговоре, который его не интересовал. Это не удивило Роджерса. Они знали друг друга достаточно долго и одинаково спокойно воспринимали как экспансивность Леблана, так и заторможеность Шварцкопфа.
— Твое слово, Курт, — сказал Роджерс. — Мы ждем.
— Где? — спросил немец. — Когда?
— География прояснится на переговорах, — сообщил Роджерс. — Я и сам ничего не знаю.
— Когда переговоры? — задал вопрос Шварцкопф.
— Мы едем туда сейчас.
— Вы едете, джентльмены, — поправил Леблан и улыбнулся.
— Как это понять, Анри? — поинтересовался Роджерс.
— Все очень просто, — ответил Француз. — Я согласен вступить в дело и даю вам карт-бланш от своего имени. Только разрешите мне не принимать участия в переговорах. У меня сегодня на это время назначено важное дело. Пусть ваше решение определит и мою судьбу…
Роджерс был взбешен, но долг дружбы заставил его принять условие. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, он сказал:
— Что поделать, Анри. Мы уступаем.
С нанимателем они встретились в заранее оговоренном месте. Американец ждал их возле темно-вишневой «тойоты».
— Прекрасная машина, — произнес Роджерс заранее условленную похвалу. — Много на спидометре?
— Всего пятьсот миль, — ответил американец. — Здравствуйте, джентльмены.
Роджерс с интересом смотрел на янки, стараясь понять, кто он и что собой представляет. Ему определенно понравился этот сухопарый, без килограмма лишнего веса, подтянутый энергичный мужчина. «Майор, — подумал Роджерс, — волевой, уверенный в себе, жесткий, скрытный. Делает карьеру». И тут же подвел итог: «Человек серьезный, как и фирма, стоящая за ним. Скорее всего, не РУМО, а ЦРУ. Иметь с таким дело опасно, но выгодно».
Шортленд пожал руки обоим наемникам и пригласил:
— Пожалуйста в машину, джентльмены.
«Значит, разговор будет записываться», — подумал Роджерс, зная, с кем имеет дело.
Усевшись, он внимательно оглядел салон, но признаков присутствия микрофонов не заметил. И все же знал — они есть, непременно есть.
Не заводя мотор, янки повернулся к пассажирам.
— Моя фамилия Джексон, джентльмены, — сказал он, хоть Роджерс мог тут же подставить палец под нож, если этот тип в самом деле был Джексоном.
— Разрешите вопрос, мистер Джексон, — сказал Курт хрипато. Губы американца поджались, лицо посуровело.
— Джентльмены, — сказал он внушающе, — я не буду в обиде, если вы станете называть меня «сэр». |