О судебной системе ничего оптимистического тоже сказать нельзя. Очень невысокие оклады, нищенская материально-техническая база и перегруженность делами основной массы районных и городских судов оставляют впечатление о намеренном желании исполнительной власти держать судебную «на коротком поводке», что явствует из многих публикаций в СМИ. Особенно ярко это проявляется в случаях, связанных с национальными конфликтами, где полностью отсутствует понятная государственная политика, отсюда — невнятность законодательной и произвол исполнительной властей.

Система исполнения наказаний в России — это вообще «песня без слов», к сожалению, очень печальная. Принятые наспех поправки к Уголовному кодексу и желание быть демократичнее любой демократии путем объявления мораториев и амнистий по самому бредовому (или, может быть, хорошо проплаченному в Думе) поводу подкрепляются полной технической неспособностью обеспечить те права и обязанности наказывающих и понесших наказание, которые Россия как бы и обязалась выполнять.

Гуманность — это хорошо, но у нас как-то забыли, что к современной системе Европа шла более 150 лет путем кровавого террора, когда за малейшее преступление против частной собственности полагалась смертная казнь, а пейзаж без пары повешенных в Англии или Франции выглядел скучно. В Прибалтике и Скандинавии поступали более «гуманно»: ворам отрубали руку, а тем, кто не исправился, — голову.

Таким образом на генетическом уровне было выработано уважение к закону. В Техасе (США) до сих пор хозяин по закону имеет право застрелить любого незваного гостя на своей территории. В России, несмотря на ее, по западным меркам, «отсталость», такого не было. Поэтому либо надо воспитывать самыми жесточайшими мерами уважение к закону, либо вакханалия беззакония в стране будет продолжаться. У правоохранительных органов существует универсальная отговорка. Если их обвиняют в излишней жестокости наказания, то они отвечают: «Зато мы стремимся достичь неотвратимости наказания» (то есть повысить раскрываемость); если их обвиняют в плохой раскрываемости, то они отвечают «Зато, если поймаем, мало не будет».

Степень социальной ответственности, материально-техническое снабжение, права сотрудников МВД находятся на крайне низком уровне, абсолютно не соответствуют важности и опасности задач, которые им приходится решать. Отсюда — и текучесть кадров, и массовые мелкие нарушения законов, и прямое использование служебного положения в личных корыстных целях (от присвоения денег у нетрудового задержанного до создания авиамостов международной контрабанды). Все это достаточно подробно рассматривалось автором (под псевдонимом Д. Серебряков) в книгах об особенностях национального следствия и суда. Тяжелее всего приходится нормальным законопослушным гражданам, волею судеб заставленных общаться с милицией. После этого в большинстве своем гражданин дает себе самые страшные клятвы больше с этой структурой дела не иметь, что отнюдь не повышает авторитета милиции.

Справедливости ради следует заметить, что и в странах западных демократий полиция не всегда бывает на страже закона и порядка, но там настолько жестки требования к МВД и настолько высоки дивиденды, которые может потерять полицейский-нарушитель, что тот основ ной объем правонарушений, с которыми он имеет дело в непосредственном контакте со среднестатистическим гражданином, решается по формуле полиции «Защищать и служить». К тому же к предателям в своих рядах полиция жалости не испытывает.