Татьяна Полякова. Строптивая мишень
– Ну что тебе стоит? – заявила Наташка. Я неопределенно кивнула, не испытывая желания соглашаться. – Я ведь не прошу тебя спать с ним, – нахмурилась она. – Встретишь человека, проводишь в гостиницу, поужинаешь с ним, чтоб он не чувствовал себя совсем заброшенным, и все. Я опять кивнула, уставившись в противоположный угол комнаты: там не было ничего интересного. – Идет? – спросила Наташка. Я пожала плечами: – Мне что‑то не хочется. – Ну, знаешь ли… Гера нам голову оторвет… – Тебе, – поправила я. – Конечно! – разозлилась Наташка. – Вроде бы это и тебя касается. – А вроде бы и нет, – ответила я, продолжая злить ее Бог знает зачем. Наташка плеснула в высокий стакан водки, выпила и повертела стакан в руке. – Много пьешь, – вздохнула я. – Не у всех нервы железные… Ладно. Давай по – доброму. Парня надо встретить – это моя обязанность, так? – Так, – вздохнула я, делая вид, что угол комнаты меня все еще занимает. – Я не могу, потому что идти с таким украшением под глазом неприлично. Окажи любезность, сделай это за меня. – Она разозлилась по‑настоящему, поэтому добавила: – В конце концов, ты мне многим обязана. Это была святая правда. Я кивнула. – Не заводись. Встречу я его, встречу, и в гостиницу отвезу, и даже поужинаю. Я отпила глоток, повертела стакан в руке, как только что Наташка, и щелчком подтолкнула его по блестящей поверхности стола. Не рассчитала: стакан упал, правда, не разбился. – Что? – настороженно спросила Наташка, следя за моими действиями. – Ничего. Нервничаю. – Ты не умеешь нервничать. Ты железная. Железобетонная. Тебе на все наплевать. Ты все можешь, ты никого не боишься. – Это что, сеанс аутотренинга? – поинтересовалась я. – Вроде того. – Неважно у тебя получается. – Как умею. – Когда он приедет? – вздохнула я. – Около шести. Документами его Валерка загрузит, а твое дело – гостеприимство. – Отлично, – сказала я, поднимая стакан с пола. – Ты останешься? – Хотелось бы. Мешать не буду? – Ты мне никогда не мешаешь, – сказала я. – Я тебя люблю. Это я так, на всякий случай. Становлюсь сентиментальной, как видишь. Трещина в железобетоне. – Часа в четыре тебе надо быть в офисе. – Хорошо, – я кивнула и пошла из комнаты. – Поезжай на моей машине, – добавила Наташка мне вслед. В офисе царила тишина, близкая к могильной. Я прошла по коридору, насвистывая. – Я здесь, – крикнул Валера из‑за двери. Я толкнула дверь ногой, просунула голову в его кабинет и лучисто улыбнулась. – Привет, – сказал он. – Как Наташкин глаз? – Хуже не бывает. – Он сексуальный маньяк. – Не‑а, это она хоть кого доконает. – Тебе лучше знать. – Я подожду в кабинете, – с легкой заминкой сообщила я и пошла дальше. В кабинете ничего не изменилось. Я огляделась с порога, прошлась, рассмотрела фотографии на каминной полке (камин был электрическим, но выглядел почти настоящим). Никаких эмоций. Сплошной железобетон. Я села в кресло, закинула ноги на стол и стала разглядывать потолок. И размышлять. |
