Тряпками тетя Марианна назвала адидасовский спортивный костюм, который Катя отвела под домашний. Ну а волосы она недавно вымыла и расчесаться еще не успела. Как и накраситься — да и зачем краситься, сидя дома?

И конечно же, Катю с Марианной нельзя было сравнить даже примерно. Завтра тете исполняется шестьдесят лет, а выглядит она лет на тридцать пять, не больше. Стройная, ухоженная, с короткой элегантной стрижкой и в стильном брючном костюме. Ну да, это не спортивные штаны с вытянутыми от долгого сидения на диване коленками. Хоть те и куплены в фирменном бутике.

— Что с тобой происходит, девочка моя? — приблизилась к ней Марианна и опустилась рядом на диван.

А вот руки выдают возраст, — мелькнула неуместная мысль, когда морщинистая рука с натруженными венами прижала ее руку к дивану. Руки и шея — вот те места на женском теле, которые годы особенно не щадят.

— Ты у меня уже три дня и все время проводишь дома. Не узнаю свою стрекозу.

Марианна всегда так называла Катю, когда она была еще маленькой. Каждое лето папа привозил ее сюда на месяц, и ей казалось, что она попала в сказку. Сцена, кулисы, декорации, специфический театральный запах костюмов… Все это было волшебством, не вписывающимся в повседневную жизнь Кати. Ну и спектакли, конечно. Особенно она обожала те, в которых тетя играла главные роли.

А потом она повзрослела, и все изменилось. Первый раз Катя отказалась ехать к тетке в шестнадцать. Но отец отвез ее насильно. В этом городе она продержалась две недели и сбежала. Все дни напролет она умудрялась ссориться с Марианной. Театр больше не казался ей сказкой, а тетина квартира больше напоминала лавку старьевщика, заваленную всяким хламом. Ей хотелось вернуться к тусовкам, что устраивали ее друзья. Музыка, танцы, первые глотки спиртного, сорванные в угаре веселья поцелуи… Все это теперь казалось ей волшебным и манило со страшной силой.

— Я уже и не стрекоза, — невольно улыбнулась Катя. — Когда это было-то?

Давненько она не вспоминала то время, «когда деревья были большими». А сейчас вдруг испытала сентиментальную грусть. Вот до чего способна довести скука. А в этом городе, в этом доме и с этой женщиной ей было скучно. И еще обида давала о себе знать все сильнее. Она обиделась на отца даже сильнее, чем признавалась себе. Как он мог! Как мог насильно привезти ее сюда, да еще и угрожал более серьезной расправой. И ведь он не шутил.

— Иди погуляй, пока совсем не затухла. Вон и погода сегодня стоит чудесная, — похлопала ее тетя по руке.

Катя уже за то была ей благодарна, что не продолжила читать нотации.

— И где же мне гулять? — едва не рассмеялась она.

Да тут, наверное, и клубов нормальных нет. И одной в клубе, без компании ей точно нечего делать.

— Как это где?! — выпрямила спину Марианна и посмотрела на Катю сверху вниз. — Вообще-то, я живу в центре города. Историческом, заметь. Да тут куда ни кинь взгляд — везде красота и старина.

Ну, предположим, это правда. У тети была шикарная квартира, в старинном доме, с высоченными потолками и огромными комнатами. И еще имелся собственный выход на крышу, откуда можно было полюбоваться городом. Только вот беда — ничто из этого Катю не прельщало. И передвигаться она привыкла на колесах, пешие прогулки в ее кругу не котировались.

— Кстати, я сегодня встретила маму Элизы. Она мне сказала, что дочка приехала на каникулы. Помнишь Элизу?

Конечно, помнит. Местная подруга детства. Раньше они в этом городе были не разлей вода. А когда Катя уезжала, то постоянно общались по скайпу.