— Так что… — подытожил редактор, слегка разведя руками. — Тут со всех сторон гладко.

«Ладно, — подумал я. — Зато я знаю, где не гладко. Но об этом пока умолчим».

Почему так — на то у меня имелись резоны. И я сказал другое:

— День Конституции, День комсомола, это понятно. А что с Днем машиностроителя?

— А кто его отменял? Готовь материал, жду…

После этой беседы я не сразу пошел в общагу. Прогулялся, размышляя.

Получается, единственная точка, где мы можем ухватить профессора Беззубцева за хобот — его низменная страсть, которую он умеет скрывать от человечества, но которая владеет им. Фиксируем это. А вот как превратить это в результат⁈ Ну здесь надо будет думать, думать и думать…

Я неспешно бродил и думал, и уж, конечно, едва ли не первую скрипку в этих думах играла Лариса Юрьевна. Как источник информации. Как сложатся мои дальнейшие отношения с ней?.. Вот вопрос без ответа! Пока. А ответ будет, здесь и сомневаться нечего.

Первое сентября — формально вроде бы и праздник, но с оттенком легкой грусти, конечно. Проводы лета, проводы каникул… Поэтому вечером в общаге, ясным делом, был умеренный гудеж. Можно быть уверенным, что и комендант и старосты разных уровней получили команду: следить за порядком, особо не препятствуя веселухе. Пусть, дескать, студенческая масса оттянется в рамках, без нарушений.

Нарушений и не было. По крайней мере, я не заметил. Мы у себя в 407-й поступили скромно: культурно распили пузырь портвейна, потрепались на интеллектуально-бездельные темы, после чего каждый стал по-своему готовиться к первому учебному дню. По расписанию «История КПСС» была второй парой, «вышка» третьей — как-то так нас втягивали в учебный процесс мягко, постепенно. Без резких перегрузок.

— Слушайте, мужики! — обратился я к рабфаковцам. — У вас, я слышал, эта… Межендра вела занятия. Говорят, дракон в женском облике! Что скажете?

Толян, полулежавший на кровати с какой-то книжкой, лениво откликнулся:

— Ну, дракон-не дракон… Старая дева, юмора не понимает, жизни не знает. Думает, что все на свете должны быть такие, как она. Жить с интегралами, дискриминантами и прочими тангенсами… А кто не такой, тот неправильный. А не таких… процентов девяносто семь. Стало быть, все неправильные.

— Весь мир неправильный, — подал голос Роман. — Одна только она жемчужина! Но предмет она знает, а это главное. Мне от нее и тройки хватит. Я персональным стипендиатом быть не собираюсь, а нормальным так и так буду…

Тут встрял и Витек, разговор перетек в область рублей и копеек, и завершился тем, что Анатолий досадливо махнул рукой:

— Ну, пошли перебирать требуху всякую! Нет поумнее тем для общения?..

Темы, возможно, и были, но крепленое вино, пусть и в небольшой дозе, уже действовало как снотворное. Народ подразморило. Во всяком случае я ощутил приятную расслабуху… но преодолев ее, сходил умылся, привел себя в порядок.

Общага уже жила полноценной жизнью. На кухнях горели синие газовые огни, пыхтели кастрюли и чайники, шкворчали сковородки… Все было полно движения, голосов, музыки, смеха — но действительно все ровно, в меру, в рамках. Студенческий люд вступает в новый учебный год.

На первую лекцию по Истории КПСС поток собрался, должно быть, в полном составе — ну, не знаю, может, было отсутствующих три-четыре человека. Опять же, атмосфера приподнято-сдержанная, в аудитории оживленно, но не шумно, все привыкают, знакомятся, притираются друг к другу, во всех чувствуется предчувствие студенческой молодости, может быть, самой лучшей эпохи в жизни…

Лена вовсю трепалась с двумя девушками — одной вчерашней и одной совсем мне незнакомой, причем вся коммуникация однозначно говорила, что она среди них звезда, а они так, астероиды.