– Да, я наблюдал. Только не видел. Но теперь я припоминаю… – Марк кивнул.

– Вы должны вспомнить, что в тот вечер Кэролайн испытала три потрясения – и каждое хуже, чем предыдущее. За восемь дней до этого она предприняла в спортивном зале отчаянную попытку поразить всех иллюзией убийства…

И снова Марк прервал его:

– Но почему Кэролайн придумала именно такой выход? Кто подсказал ей эту идею?

– Вы, – сказал доктор Фелл.

Тиканье часов гулко и болезненно отдавалось у Марка в голове.

– Прошу прощения! – Доктор Фелл смущенно откашлялся и быстро заговорил: – Я должен был бы получше сформулировать свою мысль и сказать: «Все вы». Ее отец! Ее жених! Джудит Уолкер! Вы сами! Все вы, которые бесконечно обсуждали выдуманные романные смерти и всевозможные способы избежать подозрений. Это, конечно, вполне невинное занятие, и я с уважением отношусь к столь изысканной форме отдыха от академических штудий. Но слушал вас человек, понимающий все слишком буквально, и он пришел к выводу, что можно похоронить роковую ошибку под завесой «безобидных» проделок. Кэролайн, как она сама вам говорила, не терпела разных тонкостей. Ее замысел был прямолинеен, как у школьника. Она родилась и выросла здесь; Куин-колледж был ее домом и в определенном смысле площадкой для игр. В ее распоряжении была и люминесцентная краска, оставшаяся еще с Рождества, и рисунок статуи Основателя, знакомой ей еще со школьных лет. Она даже не представляла, что может настолько перепугать старого Джорджа Джонсона. Ей, девушке спортивной, но не очень умной, и в голову не могло прийти, что молодой Губерт не умеет плавать.

– И затем, в субботу вечером, в моей гостиной… с ужасом вспоминаю, что происходило!

– Сэм Кент получил распоряжение шефа покончить с этим безобразием. Дочь внушила ему, что это была настоящая попытка убийства, и он поверил. После чего Тоби Саундерс в вашем доме в первый раз изложил свою теорию. Это было не покушение на убийство, заявил он, а жестокая шутка, за которой стоит человек не только предельно циничный, но и в какой-то мере психически больной, и все его действия имеют какую-то причину, которую необходимо выяснить. Она запротестовала; она была растеряна; она внезапно с ужасом осознала, как со стороны выглядят ее поступки. – Доктор Фелл сделал паузу. – Но настоящий шок она испытала чуть позже. Когда ваша жена высказала совершенно убийственное предположение о шутнике. «Почему вы все время называете его „он“? С таким же успехом это могла быть и женщина!»

– При этих ее словах Кэролайн без всякой видимой причины смертельно побледнела и стала яростно возражать, – припомнил Марк.

– Дальнейшие события покатились как снежный ком. Тоби Саундерс, не представляя, что его обожаемая невеста вовсе не та застенчивая юная леди, которой она старалась казаться, обрушился на Роз Лестрейндж с обвинениями. Дескать, в спортзале была именно она. Ваши обострившиеся взаимоотношения с женой не улучшили ситуацию. Не буду вводить вас в смущение, упоминая события того вечера, но – гром и молния! – не могу забыть результат той маленькой сцены. Итак, в машине, остановившейся у бунгало, Тоби Саундерс накинулся на Роз, думая, что именно она дебоширила в спортзале. И сделал он это в присутствии Кэролайн Кент.

Доктор Фелл неторопливо подошел к камину и замер спиной к нему. Прежде чем продолжить, он несколько раз с трудом перевел дыхание.

Только Марк и без того знал, какой сильный характер таится под спокойной сдержанностью Кэролайн. Да, он прекрасно помнил, как она сидела на диване рядом с Тоби.