Врать мне у неё причин не было. Девушка точно ничего не принимала, её образ жизни не изменился, со дня, когда она была инициирована и начала проходить дополнительное обучение, прошло уже довольно много времени… Следовательно, либо она наглухо отбитая нимфоманка, у которой после нормального секса съехала крыша, либо что-то не так пошло в её обучении.

— Мне нужно пронаблюдать за твоей медитацией, — принял решение я.

— Сейчас не могу, мысли путаются, — пробубнила согревшаяся и давно не битая хафу, — и… мне нельзя тебе ничего показывать. Запрет.

— Засунь его себе в задницу, — равнодушно отозвался не собирающийся лишаться этого актива я, — Ложись спать. Я прослежу за тобой.

— А ты… ляжешь со мной?

— Нет, я буду читать книгу.

Так она и уснула, с обиженно надутыми распухшими губами, оставив меня размышлять о том, что делать дальше? Безусловно я смогу увидеть то, что уже подозреваю, точнее, в чем почти уверен, но дальше…? Ответ на этот вопрос колебался в крайне широких пределах. Хотя, если так подумать, то рано или поздно мне пришлось бы рассказать ей свой секрет, так почему не сейчас?

Отзвонившись домой, я принялся ждать пробуждения Хиракавы Асуми.

Продрав глаза аж в три ночи, девушка отпилась чаем, а затем, провалив попытку соблазнить меня опухшим лицом и прочими деталями организма, уселась в позу лотоса, а я принялся внимательно следить за ней. Через двадцать минут она всё-таки смогла раскочегарить свой эфир, начав очень неуклюже, небрежно и неровно распределять его по телу. Процесс шел отвратительно с моей точки зрения, напоминая манипуляции пьяного слепого ребенка, пытающегося нарисовать на песке симметричного жирафа. И…

— Так я и думал, — покачал я головой, глядя как чуть ли не половина эфирного запаса девушки концентрируется в её голове и паху. Причем, и туда и туда энергия «затекала» свободно, Асуми её даже не сгоняла, сосредоточенная на совершенно других областях. Понятно. Ну, если ты сосредотачиваешь столько энергии на своих половых органах, то устраиваешь им могучую такую стимуляцию. А раз она проводится в синергии со стимуляцией мозга, то вполне можно предположить следующее — Хиракава, дура похотливая, во время медитации думает совершенно не о том, о чем нужно, и совершенно не тем местом.

Ну что же, вот он, момент истины.

Вздохнув еще раз, я положил руку на лицо сидящей в трансе девушки, концентрируясь на её перекошенном внутреннем мире. Сейчас мы это поправим, а вот запомнит ли она, каким должен быть баланс энергии в организме — это совершенно другой вопрос.

Мы выясним на него ответ.

Глава 6

Влюбленные кошки

— Меня прозывают Хито-Хито. Я бросаю тебе вызов, надевшая чер…

Затем мы с Асуми молча смотрим на спину очень быстро убегающего человека в черном. Стоит неловкая тишина.

— Знаешь, — наконец, говорит девушка, — Я уже мало чему могу удивиться, но всё же… почему легендарный непобедимый боец, о котором ходит столько слухов, убегает при виде тебя?

— Понятия не имею, — честно отвечаю я, — Но если тебе интересно, то я его даже не побеждал.

— А что ты с ним сделал? — тоном прокурора скрипуче интересуется Хиракава.

— Чуть не поймал.

— Зачем…?

— Он меня заинтересовал.

После этого меня пытаются забодать в грудную клетку. У нас только-только закончился довольно трудный разговор, в течение которого я вдалбливал в голову хафу простую мысль — что «надевшие черное» не друзья, не семья и не союзники, даже не общество, которому, внезапно, позарез нужен спаситель, умеющий ощущать Ки… а тут этот Хито-Хито.