— Мне стыдно за твое поведение. Пора бы и образумиться. Так что, женись.

Арджуманд Хараппа так грозно сверкнула глазами на Гаруна, что тот и не подумал возразить.

— Но на ком? — лишь обреченно спросил он.

— Мало ли приличных девушек, любую выбирай, — и дядя повел рукой — аудиенция окончена.

Гарун повернулся и пошел к двери. Искандер Хараппа крикнул вслед:

— А если политикой интересуешься, то лучше не на черепахах катайся, а при мне работай.

К тому времени Искандер Хараппа уже полностью переродился и являл теперь могущественную силу на политической арене. Он все замечательно рассчитал и уверенно, шаг за шагом, поднимался к цели— недаром Арджуманд всегда верила в недюжинный ум отца. Поначалу он углубился в вопросы высокой международной политики, написал несколько статей, обозначив помощь, которую его родина вправе ждать от великих держав, от мусульманского мира, от прочих азиатских стран; затем последовала серия страстных и убедительных речей — с ними нельзя было не согласиться. Он выступал с идеей «мусульманского социализма», ратовал за прочный союз с Китаем, чем завоевал поддержку масс, и, не занимая никакого министерского поста, фактически вершил внешнюю политику страны. У президента А. не оставалось выбора, и он назначил Хараппу министром иностранных дел. И вмиг взошла звезда Искандера — тому способствовало и личное обаяние, и умение представить чуть ли не Гретой Гарбо любую, самую заурядную и плоскогрудую супругу гостящего зарубежного руководителя.

— Но знаешь, что больше всего меня радует?—поверял он дочери. — Мы начинаем строить шоссе в Китай через Каракорумское плато, и я уж себе в удовольствии не откажу, помытарю министра общественных работ.

Коим был не кто иной, как Миир Хараппа! Его дружба с президентом оказалась бессильной перед растущей популярностью Искандера.

— Наконец-то я этого мерзавца прижучу!—злорадно ухмыляясь, сказал он Арджуманд.

Скоро режим президента А. стал терять поддержку народа, Искандер Хараппа подал в отставку и создал новую политическую партию Народный фронт, стал ее первым председателем и, по сути, содержателем: деньги он брал из своих несметных богатств.

«Меньшой» Хараппа как-то невесело сказал своему другу-президенту:

— Что-то уж очень нахраписто наш бывший министр иностранных дел за дела внутренние взялся!

На что президент пожал плечами и молвил:

— Он знает, что делает, — и добавил:—К нашему с тобой сожалению.

Слухи о взяточничестве и аферах в правительстве лишь подлили масла в огонь — все равно борьбу Хараппы за демократию уже не остановить. Он ездил по деревням, обещал каждому крестьянину акр земли и новый колодец. Его посадили в тюрьму — мощные демонстрации заставили его выпустить. Хараппа произносил речи на разных диалектах: жирные коты и мелкие стервятники опоганили страну. То ли сила его красноречия, то ли портняжное искусство мсье Кардена заставляли слушавших забыть о том, что и сам Хараппа отхватил себе жирный кус земли Синд… Искандер Хараппа предложил Гаруну вести пропагандистскую работу в родном районе.

— Расскажи о своей статье в «Ньюсуике», — напомнил дядя, — это сразу покажет, что ты борец против коррупции.

Гарун Хараппа сразу же согласился, ведь ему предоставлялась возможность расправиться с отцом в его же вотчине.

«Вот так-то, папочка, — радостно думал он, — жизнь долга».

Через два дня после гаруновых революционных призывов с черепашьей спины в Мохенджо зазвонил телефон.