Но они не исчезали.

Любой, кто хоть раз опускался на дно диких каменных джунглей Америки, знал, что они не исчезнут. А на долю остальных оставалось только молиться до тех пор, пока последний оставшийся в живых честный человек не открыл бы глаза, чтобы увидеть вспышку последнего выстрела, который размозжил бы ему череп и навсегда уничтожил обещанное царство смирения и кротости.

Могли ли «агнцы божие» надеяться когда-либо восстановить свое право жить на развращенной дьяволом земле? Конечно, нет. Разве только с божьей помощью, единственно способной восстановить справедливость.

Но способен ли Бог усмирить жестокость, наполнить душу дьявола любовью вместо похоти и алчности? Едва ли. Если бы Господь когда-нибудь протянул руку помощи этому миру, то всякое насилие раз и навсегда было бы уничтожено.

Болан не надеялся на чудо. Он был абсолютно убежден, что Господь сотворил мир и населяющих его людей с тем, чтобы они своими делами доказали право на существование в покое, любви и смирении.

Если бы сбылись все планы Всевышнего, то мир стал бы когда-нибудь настоящим раем для добрых и смиренных. Но все случилось совсем не так, как располагал Господь. Те покой и мир, что создали добрые и слабые, были изгажены и растоптаны злыми и сильными.

Случалось, конечно, что Мак Болан испытывал чувство негодования по отношению к «слабым» — тем, кто в ужасе прятался от реальной жизни в шелковых коконах сладких мечтаний и банальщины, уходя в мир, не способный постоять за себя. Такие люди вынуждали других — тех, кто покруче и решительнее, — выступить против суровых реальностей мира, которому оказалось еще далеко до рая.

Кто-то должен был встать на путь борьбы, навсегда посвятить себя правому делу... Иногда даже об одного человека способна разбиться и бессильно отступить волна жестокости и насилия. Главное — чтобы он чувствовал, по меньшей мере, моральную поддержку тех, кто живет в мире грез и иллюзий.

Посмотрите на восток, добрые и слабые, и посмотрите на запад! Взгляните на север и юг, подскажите Маку Болану, где рай. Найдите такое место на земле, где нет конкуренции и борьбы за выживание; где уже забыли о том, что такое оружие и войны; где злорадные убийцы не прячутся в темных коридорах; где неукротимая жадность не берет верх над сочувствием и щедростью.

И если вы скажете, что такого места нет на свете, тогда не мешайте этому мужественному человеку, который знает правду и проливает за нее свою кровь там, где ему подсказывает его совесть.

Усилием воли Болан отогнал от себя мысли, которые непременно приходят в голову человеку, уставшему от крови и насилия. Вероятно, они неизбежно возникают у всех нормальных людей, имеющих свои принципы и мыслящих так же хорошо, как и сражающихся. Мак Болан не испытывал удовольствия от того, что он делал. Вовсе нет. Но ему приходилось убивать снова и снова... и убивать достаточно жестокими способами. Другого выхода у него не было. Современный воин не приемлет лживых моральных устоев, когда необходимо уничтожить обезумевших насильников и убийц и навсегда избавить от них уставший от жестокости, крови и слез мир.

Он просто делал то, что должен был делать.

Болану предстояло убить безумца, но так, чтобы смысл его действий был воспринят правильно.

Глава 19

Тайное убежище Марко, действительно, блистало викторианским великолепием — все предметы и побрякушки золотого века были воспроизведены с потрясающим мастерством и тщательностью, прекрасное зрелище, даже несмотря на потеки на стенах и еще непросохшие лужи на полу.