– Меня зовут Натаниэль Розовски, я веду расследование обстоятельств гибели вашего бывшего мужа, – Натаниэль решил говорить правду – разумеется, до определенных пределов.

– А я тут при чем? – недовольно спросила Ривка.

– Ни при чем, разумеется, но мне нужно задать несколько вопросов. Откройте, пожалуйста.

– Можете спрашивать по домофону, – предложила Ривка. – А я, если захочу – отвечу, не захочу – отключусь. И вообще, мне некогда.

Розовски тяжело вздохнул.

– Послушайте, Рики, – он почему-то назвал ее уменьшительным именем. – Признаюсь вам честно: смерть Шошана интересует меня лишь постольку-поскольку. Но кроме него пострадали еще несколько человек. Вот это меня интересует гораздо больше. Так что давайте все-таки поговорим. Обещаю уйти, как только вы сочтете мое присутствие нежелательным.

– А я уже сейчас считаю ваше присутствие нежелательным, – заявила Ривка Дамари, но враждебности в ее голосе поубавилось. Через секунду щелкнул замок, и Розовски вошел в подъезд.

Дверь в квартиру на втором этаже была распахнута, Ривка ждала детектива на площадке.

– Задавайте ваши вопросы, – сухо сказала она, – но только здесь. Я не хочу, чтобы дети слышали. И потом: у меня мало времени, я очень тороплюсь.

– Послушайте, Ривка, – сдерживая раздражение сказал Натаниэль. – Кроме вашего бывшего мужа погиб еще один человек, а кроме того, был ранен мой сотрудник – молодой парень, случайно оказавшиеся там и попавшие под пули.

– Очень жаль, – сухо заметила Ривка, не делая никаких попыток пропустить детектива. – Действительно, очень жаль, но я не имею к этому делу ни малейшего основания.

– Либо мы сейчас войдем в дом и в течение пяти минут поговорим на интересующую меня тему, – нерешительно произнес Розовски, – либо я звоню полицейскому инспектору Алону, ведущему расследование, и сообщаю ему, что Шошан Дамари оказался в кафе «У Йорама», потому что собирался там встретиться с сыновьями.

– Ну и что?

– А то, что инспектор Алон сейчас как раз и пытается выяснить, что заставило вашего бывшего мужа торчать там как раз в неподходящее время.

Бац! У Натаниэля внезапно обожгло правую щеку и противно зазвенело в правом ухе. Он не сразу сообразил, что разъяренная женщина отвесила ему оплеуху.

– Это не ответ, – пробормотал он, потирая щеку. – В любом случае, одной пощечины не хватит, чтобы избавиться от моего присутствия. Я буду ходить за вами по пятам, а когда помру от переутомления, стану призраком являться по ночам, греметь костями и с укором вопрошать: «Неужели так трудно было ответить всего на несколько вопросов, Ривка?» Так давайте, я лучше спрошу сейчас, пока еще жив: «Неужели так трудно ответить всего на несколько вопросов? И есть ли у вас основания что-то скрывать?»

Госпожа Дамари некоторое уничтожающе смотрела на державшегося за щеку детектива, потом неохотно шагнула в сторону:

– Ладно, входите.

По ее указанию, Розовски прошел в просторную кухню. Ривка прикрикнула на сыновей, живо заинтересовавшихся гостем. Мальчики послушно скрылись в детской.

– Спрашивайте, – она подошла к окну. – Что вас интересует?

– Прежде всего, – сказал Натаниэль, – честно предупреждаю: я не полицейский. Я частный детектив, и все, что вы скажете, не может быть использовано мною ни против вас, ни против третьих лиц, – отбарабанивая эту официальную формулу, Розовски внимательно рассматривал кухню и часть квартиры, видимую отсюда.