В большинстве крупных штатов предпринимаются попытки развести заключенных по разным типам тюрем. Для рецидивистов должна быть одна тюрьма строгого режима. Одна для осужденных в первый раз. Одна для тех, к которым можно не применять особо строгие меры охраны. Это всего лишь прекрасный теоретический замысел, который мог бы принести и практические результаты, если бы не было проблемы перенаселенности тюрем.

Совершенно ясно, что когда новичок, впервые попавший в тюрьму, встречается с опытными преступниками, он быстро теряет все свои моральные установки.

Одним словом, пока тюрьмы будут оставаться переполненными, новички будут выходить из них куда более подготовленными преступниками, чем до того.

Не подлежит сомнению, что общество делает самоубийственную ошибку.

Когда общество отвергает человека, посылая его в тюрьму, когда тот делает первую ошибку, оно тем более не примет его, когда обозленный и отчаявшийся, он выходит из ее стен и тщетно ищет себе работу и место в этом мире.

Картина была бы совершенно обескураживающей, если бы не один факт. Все же часть таких людей — и немалая — еще испытывает желание покончить с прошлым и встать на ноги.

Порой трудно представить себе, что человек способен на такое решение, выйдя из тюремного окружения и оказавшись за воротами тюрьмы в помятой робе и с десятью или двадцатью долларами в кармане, — и ему удается найти работу и не сворачивать со своего пути.

Самое удивительное, и радостное то, что многим это удается. Большой процент тех, кто выходит из тюрьмы, решает жить честно. Они не хотят больше иметь ничего общего с исправительными заведениями. Они хотят стать уважаемыми членами общества. Они прилагают для этого все усилия, но часто карты выпадают не в их пользу. Система против них. Как и само общество.

Есть, конечно, небольшое число неукротимых преступников, которые продолжают зарабатывать себе на жизнь грабежами и убийствами. У них тесные связи с уголовным миром, и едва только выйдя на свободу, они уже планируют новые дела, твердо будучи уверенными, что теперь-то им удастся избежать ошибок, которые в прошлом привели к их аресту и осуждению.

Что нам делать с такими людьми?

Самый простой ответ заключается в том, чтобы держать их под замком до конца их дней.

Но на практике это просто не срабатывает.

Я всегда был противником смертной казни. Я предпочитал считать, что пусть человек получит пожизненное заключение, но пусть продолжает свое существование.

Такой точки зрения я придерживался в те дни, когда думал, что знаю, как надо поступать, когда мне казалось, что я знаю ответы на все вопросы, но — до того, как я познакомился с тюрьмами. Теперь я не знаю, что отвечать на встающие вопросы, кроме одного: я не сомневаюсь, что пожизненное заключение не несет в себе решение проблемы.

И на то есть несколько причин.

Одна из них заключается в том, что если вы отнимаете у человека последнюю надежду, у него появляется отчаяние, степень которого невозможно себе представить. Другая заключается в том, что если преступник знает, что в случае ареста его ждет пожизненное заключение, он скорее убьет жертву или свидетеля, чем сдастся на милость властям.

Отнимите у человека надежду на освобождение, и вы получите класс злобных, отчаянных потенциальных убийц.

Люди в форме говорят: «Ладно, пусть будет так. Пусть они себе сходят с ума. Пусть лезут на стены. Но мы сумеем заставить их замолчать».

Как?

В разных штатах пожизненное заключение обозначает разные вещи. В некоторых штатах это как минимум двадцать лет.