Эти и другие травы оказываются достаточно сильными, чтобы своим скоплением перегородить и остановить мирно текущие воды Белого Нила. Разливаясь, богатая наносами вода прекрасно насыщает почву, позволяя вечно существовать на ней джунглям, их бесчисленным растительным и животным обитателям.

Джунгли здесь практически непроходимы. Но и богаты же они своим разнообразием. Одни названия деревьев чего стоят: красное, чёрное эбеновое, железное, шерстяное, хлебное, масличное. В сени этих гигантов можно встретить крокодилов и бегемотов, буйволов и леопардов, слонов и носорогов, львов и гепардов, тысячи обезьян, сотни видов птиц: страусов, марабу, аистов, пеликанов — это необыкновенный, медленно уходящий от нас в небытие мир природы. Уходящий, потому что человек неустанно губит всё то, что некогда его породило и что служило ему верой и правдой.

Далеко на севере африканского континента, в Египте, где давно нет уже фараонов, продолжают командовать Нилом современные властители. Но теперь они уже не бросают папирус в воду с приказом реке разлиться, как это делали их далёкие предшественники. Напротив, сегодняшние правители хотят запретить его водам разливаться в верховьях реки, чтобы Нил доносил до Египта больше воды, так недостающей ему для развития мощной промышленности. С этой целью планировалось строительство канала Джонглей, который должен был срезать великую петлю от Джубы до Малакаля.

И не стала бы вода разливаться по равнине от травяных запруд, быстро высохли бы болота, а с их уходом исчезли бы джунгли, ушли звери, улетели птицы, покинули бы места поселений племена людей, живущие до сих пор патриархально-родовым строем.

И явились бы на смену им пески пустыни. Воды Бахр-Эль-Джебеля, теряющие почти половину своего объёма, растекаясь на территории в шестьдесят тысяч квадратных километров, может быть, стали бы терять меньше, позволяя северянам вздохнуть чуть легче первые десятки лет, но при этом навсегда исчез бы с лица земли ещё один уголок прекрасного, таинственного, живого мира, позволяющего землянам радоваться красоте и разнообразию природы. Меньше станет радости, меньше свежего воздуха, меньше легенд и сказок, если уйдут джунгли.

Евгений Фёдорович заканчивает чтение и осторожно смотрит направо и налево. Рядом сидящие женщины склонили головы ему на плечи и спят. Жена Салвы Марго тоже борется со сном. Её глаза то закрываются, то усилием воли открываются снова. Только я и Салва слушаем приятный голос Евгения Фёдоровича со вниманием.

— Вы хорошо пишете и хорошо читаете, — говорит вполголоса Салва, но нам пора идти. Женщины устали, да и после такого стола с выпивкой всем хочется спать.

Он поднимается с кресла, подходит к жене и взяв её за руку, поднимает Марго, продолжая комментировать услышанный рассказ:

— Это правильно вы пишете о джунглях. И хорошо, чтобы все знали об этой проблеме. По-моему рассказ надо опубликовать. Но мы пойдём. До свидания.

Я встаю, подаю руку, и в это время просыпаются наши славные женщины. Они непонимающе хлопают ресницами, потом сознают, что уснули и Рита начинает извиняться:

— Я не спала ночь. Думал, как я встречу с тебя. Звини, пожалста.

Евгений Фёдорович целует Риту и Халиму, говоря:

— Я всё понимаю. Давайте проводим гостей.

Глава 21

СУДАНСКИЕ РАССКАЗЫ

В воскресенье большая семья просыпается поздно. Словно договорившись, первыми встают в этот раз мужчины. Я иду на кухню, где уже хлопочет Евгений Фёдорович, готовя кофе. Предлагаю после завтрака поехать всем ко мне домой на Фрунзенскую набережную. Звоню Анне, приглашаю их чету к себе на обед. Они соглашаются.

У меня дома всё делается очень быстро. Рита и Халима после осмотра квартиры тут же принимаются чистить картошку и варить курицу. Закусок у меня полный холодильник. Не зря готовился.

Пока женщины орудуют на кухне, мы с Евгением Фёдоровичем включаем компьютер и телевизор.