– Ты любишь собак? – спросила Маня.

Марфа кивнула, Маня ничего подобного от неё не ожидала.

– Добрых, – произнесла девочка низким голосом.

– Волька – добрый пёс. Он ещё совсем щенок, года нет. Видишь, как он нам рад! Крутится!

Но Марфа уже потеряла к нему всякий интерес.

Маня вновь взяла девочку за руку, и они перешли в гостиную, где Эмилия вела приём. В углу, отделённом ширмой от посторонних глаз, располагался небольшой карточный столик с лампой. Маня зажгла лампу, усадила девочку за стол. Из небольшого розового рюкзака – Марфа не расставалась с ним, даже с плеч его не снимала – девочка достала тетрадку с картинкой на обложке и положила рядом.

– Мария! – позвала Эмилия.

– Может, она есть хочет? – зашептала Маня, выскочив в коридор. – Или компоту ей налить? У нас есть вишнёвый!

– Она должна нарисовать то, о чём я её попросила. Не приставай к ней. Есть и пить у нас она не будет. Она ест и пьёт только то, что ей привычно, например, куриный бульон.

– Чем она больна?

Эмилия помедлила.

– Синдром Ли Шуня. Редкое заболевание нервной системы. Его выделили и описали китайцы в конце двадцатого века.

– Как аутизм?

– С чего ты взяла? Вовсе нет.

В дверь позвонили, Маня бросилась открывать, а Эмилия скрылась в гостиной – она редко выходила во время сеансов и считала, что посетители не должны видеть её мирно беседующей с племянницей в коридоре.

Следующим оказался крепкий, почти наголо бритый мужик, довольно молодой. Маня всё никак не могла привыкнуть, что к тёте Эмилии обращаются не только женщины, но и вполне приличные на вид мужчины.

– Я вас где то видел, – сообщил посетитель Мане, и она быстро проводила его в гостиную.

Ещё не хватает, чтоб её узнали!..

Сергей Петрович намеревался узнать, жива ли его мать. Он вырос в приёмной семье, и вот теперь ему совершенно необходимо разыскать эту самую мать, если она ещё жива.

Маня старательно записала его просьбу, и пока Эмилия водила руками над фотографией предполагаемой матери, стала набрасывать в блокноте сцену для будущего романа.

…Тёмная комната, женщина и мужчина, со стен за ними наблюдают портреты, равнодушно ждут чего то натюрморты. Чего они ждут? Тут какая то тайна! Мужчина пришёл неспроста, а для того, чтобы…

– Эта женщина жива и здорова, – громко объявила Эмилия, сбив Маню с мысли. – Но она не ваша мать.

– Как?! Я точно знаю!

– Сергей Петрович, – продолжала тётя деловым, холодным, сдержанным тоном. – Зачем вы пришли ко мне? С проверкой? Из налоговой?

Посетитель вытаращил на гадалку глаза:

– Я же вам сказал…

– Женщина на фотографии жива и здорова, и она не имеет к вам никакого отношения, никаких родственных связей я не вижу. Зато я вижу, что ваши матушка с батюшкой совершенно благополучны и, если не ошибаюсь, сейчас где то отдыхают. Не исключено, что у вашего батюшки проблемы с сердцем. Зачем вы пришли?

Сергей Петрович, кажется, растерялся немного, но быстро взял себя в руки и стал уверять Эмилию, что она ошибается и пришёл он исключительно чтобы найти свою настоящую мать, но Эмилия была непреклонна, а напоследок сказала и вовсе загадочное:

– Ходить с оружием – значит набиваться, чтобы в тебя стреляли.

И выставила посетителя вон.

– Как ты узнала, что его родители живы? – спросила Маня, когда негодующий Сергей Петрович удалился. – И что значит эта сентенция про оружие?

– Мария, я знаю, ты не веришь в мой дар, но он на самом деле существует.

– Тётя!

– Посмотрю, как там девочка.

В дверь позвонили, Маня открыла, охнула и отступила – в переднюю втиснулся человек шкаф в черном костюме, за ухо заправлен витой шнур передатчика.