— А, — сказал он обрадованно, — вы ведь пришли сообщить, что мне уже начислили жалованье?

Я заскрипел зубами. Я был вовсе не расположен к каким-либо совещаниям по трудовым отношениям.

— Берите все, что вам нужно для установки этих… сами знаете чего, — велел я ему. — И пойдемте со мной! Ваш коллега в серьезной опасности. Медлить нельзя.

— Целлолог? — заморгал он зелеными глазищами.

— Нет, я! Пошевеливайтесь! — рявкнул я.

Он собрал то, что, как он считал, ему могло понадобиться. Я даже помог ему это нести. Мы сели в машину и помчались к баракам рабочих, занятых археологическими раскопками.

Поспешно пройдя по туннелю, мы живо пересекли ангар и прошествовали по коридору к арестантскому блоку. Я заглянул в камеру. Нам повезло! Когда не приходится видеть, как солнце встает и садится, нетрудно и спутать день с ночью. Видимо, так и случилось с Кроубом. Он лежал на койке и спал себе крепким сном.

Нажав на кнопку дистанционного управления, я привел в действие вмонтированные в койку захваты. Металлические зажимы сомкнулись над телом Кроуба и прочно пригвоздили его к матрацу.

Кроуб проснулся и стал дико озираться. Он посмотрел на захваты, затем на меня и Прахда и, заикаясь, хотел было что-то спросить, но дальше начального звука «ч», повторенного несколько раз, не пошел.

— Дайте ему наркоз! — приказал я Прахду. Прахд тут же достал маску и прижал к его лицу.

— Ч…Ч…Ч…? — пролопотал, засыпая, Кроуб. И отключился.

Я набросил покрытие на смотровое окошко с внутренней стороны армированной двери и передал ящик Прахду.

— Установите их, быстро! — велел я ему. — Нельзя терять ни минуты.

— Подождите, они же другого типа, — забеспокоился Прахд. — Тут три элемента. Элемент «А» изменяет зрительную реакцию глаза таким образом, что он видит сквозь твердые тела: металлы, одежду, кость — зависит от того, где фокусируется зрение. Элемент «Б» регистрирует эмоциональную реакцию шпиона на то, что он видит. А элемент «В» — это просто обыкновенный «аудиожучок».

Я посмотрел на ящик. Да, действительно, он был прав. Выходит, Спурк соврал, когда сказал мне, что у него имеется только два элемента, а потом соврал еще раз, когда утверждал, что никаких элементов, настроенных на эмоции, они не делают. Понятно, я сразу почувствовал, что это снимает с меня вину за то, что я кокнул этого негодяя и обобрал его сейф. Ведь Спурк был мошенником, это точно.

— Подробней, подробней, — потребовал я. — Все ли они действуют как респондометры? Есть ли у них активатор-приемник, работающий в диапазоне двухсот миль? Имеется ли для них ретранслятор 831?

— Да, — подтвердил он.

— Ну так вживите их поскорее. Чего вы ждете?

Прахд расставил на столе горелки и катализаторы, продезинфицировал комнату — в ней было довольно грязи, поскольку Кроуб для своего облегчения не пользовался туалетом — и вскоре принялся за работу.

Я выскользнул из камеры и отправился к Фахт-бею. Тот сидел за столом и холодно известил меня, что для меня его нет.

— Вы должны мне помочь, — заявил я.

— После дождичка в четверг, — огрызнулся он.

— Нет, нет. Это связано с безопасностью базы. Мне нужно переправить доктора Кроуба в Нью-Йорк.

— Значит, вы уедете с базы?

— Уеду.

— И больше не вернетесь?

— Не вернусь.

— Тогда я окажу вам любую помощь.

Мы сразу же договорились. На Кроуба наденут ограничительный жилет, изготовленный фирмой «Занко» — нечто подобное применяемой на Земле смирительной рубашке, но с тем лишь различием, что завязок в нем нет и стягивается жилет магнитами.