Графиня достала хозяйственную сумку из черного пластика, из тех, что недавно вошли в моду. Затем похватала с полки какие-то предметы, да так быстро, что я не успел разглядеть, что это были за вещи.

Потом она сделала нечто такое, что ужасно меня встревожило.

Она вынула гипношлем и положила его в сумку! Испытывая в тесном шкафу кислородное голодание, чувствуя, как от краски кружится голова, и не зная покоя от блох, я в первые секунды не отдавал себе полный отчет в том, что все это значит. Потом я прекрасно все понял, ибо точно так же поступил бы на ее месте сам.

Графиня Крэк собиралась заставить мисс Симмонс — заставить под гипнозом — написать записку о том, что она, мол, кончает жизнь самоубийством, а уже после втоптать ее сапогами в ковер!

У меня волосы встали дыбом. Графиня шла на убийство и надеялась выйти сухой из воды. Только схватив ее за руку, можно будет раскрыть это убийство. Вот она, закоренелая преступница, разгуливает по Нью-Йорку и убивает кого вздумается. И знаю об этом один только я!

Внезапно я понял, что тоже могу кое-что сделать. Шлем ее не будет работать, если я окажусь в одной-двух милях от этого места — помешает прерыватель реле, что у меня в голове. Находиться рядом с Крэк мне вовсе не обязательно — достаточно, если я буду в миле-другой от нее. А пока я могу позвонить Графферти и дать ему наводку: если он не успеет оказаться там вовремя, чтобы спасти мисс Симмонс, то по крайней мере может еще застигнуть графиню Крэк на месте преступления.

Но от моего местонахождения этот адрес отделяло более четырех миль. Это было где-то рядом с площадью Роксентера. Я должен спешить!

Я поднялся на ноги и толкнул дверь шкафа.

Она не открылась.

Я постучал по ней.

Но в квартире стоял ужасный грохот, который заглушил мои удары. Я постучал погромче. Мастера снаружи тоже застучали громче. Я закричал. Они тоже пошли перекрикиваться.

Я налег на дверь плечом и толкнул изо всей силы. Добился же только того, что испачкался свежей краской.

Я догадался, что они, должно быть, свалили у двери всю мебель.

Я оказался в ловушке!

Страх замкнутого пространства вызывал у меня тошноту. Единственное, что я ненавидел больше, чем открытое космическое пространство, так это отсутствие всякого пространства. Я совсем смешался. Голая лампочка, висевшая над моей головой, стала казаться мне солнцем, пытающимся засосать меня.

Я прикрыл глаза ладонью. Я знал, что должен овладеть собой. Мой мир разваливался, но это вовсе не значило, что и я должен разваливаться на куски. Или, может, все-таки значило?

Постепенно мне удалось подавить поднимающиеся в горле вопли — оставались только слабые всплески голоса. Так-то лучше.

Думать! Я должен думать!

Я взглянул на экран видеоустановки графини Крэк. Времени прошло больше, чем мне казалось. Она ехала в поезде подземки. Вот так чудо: как ей удалось так быстро перепорхнуть из секретарского кабинета в подземку? Но тут же я вспомнил, что станция — прямо под зданием Эмпайр Стейт Билдинг.

Я постучал кулаком по голове — и это вдруг помогло. Радио! У меня же с собой рация! Уж теперь-то я не забыл надавить на верхнюю кнопку.

Рат мне ответил.

— Срочно иди к телефону, — велел я ему. — Позвони полицейскому инспектору Бульдогу Графферти и передай ему, что в ближайший час готовится убийство женщины, на Богт-стрит, Морнингсайд Хайте, дом 352, квартира 21. Скажи ему, чтобы ехал туда.

— Это срочно?

О, я мог бы его убить!

— Сделаешь промашку — и будешь у меня клиентом Мэдисона, понял?

— Кто кого должен убить? — всполошился Рат. — А откуда вам в Африке известно, что здесь происходит?

— Ты будешь звонить или нет? — крикнул я, закипая от гнева. — Туда уже едет пилот-убийца! Убитая будет втоптана в ковер!

— Похоже, офицер Грис, вы немного переутомились.