Я разобрался, в чем тут была причина. Портативный источник питания в игольчатой винтовке не перезаряжался уже два года, к тому же я установил его на низкую мощность и потому промахнулся мимо руки, попав куда-то чуть ниже. Мое искусство стрелка было тут ни при чем. Но никому не хотелось постоять и послушать мои объяснения.

Они меня сильно недооценивали. В конце концов, я же все-таки снял со стены Кроуба. Даже Хитрый Кролик — Багз Банни, и тот не смог бы сделать это лучше.

Глава 3

Я удалился в свою комнату после того, как, по некоторым замечаниям, стало ясно, что мешаю. Им нужно было отправить раненых в госпиталь, быстро отремонтировать балочную коробку на случай землетрясения, убрать с пола завалы мусора. В конце концов, эта ручная работа была не для меня, а они все же занимались своим профессиональным делом.

И вот именно в тот момент когда я наслаждался восхитительным обедом из cerkez tavugu — то есть вареной курицы по-черкесски с соусом из грецких орехов и красного перца, — поданным несколько измордованным, но очень подобострастным моим персоналом, Фахт-бей имел оскорбительную наглость опять потревожить меня звонком по переговорному устройству.

— Они готовы для совещания с вами, — сообщил он,

— Как-нибудь в другой раз, — сказал я.

— Тогда я проголосую за то, чтобы доктора Кроуба отправили в бункер дезинтегратора.

— Постой, постой, — заволновался я и стал быстро соображать. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что из-за Кроуба теперь хлопот не оберешься: он очень ценился в Аппарате. И этот пройдоха Хеллер мог еще как-то выпутаться, — а вдруг ему повезет, — и тогда моя голова будет в опасности. Неохотно я согласился:

— Ладно, сейчас буду.

Совещание происходило в помещении рабочих ангара. Мрачные лица собравшихся не предвещали ничего хорошего. Я вошел, сжимая в ладони бластик — рисковать мне совсем не хотелось. Садиться не стал: не то что бы мне не предложили, нет, — просто было вполне очевидно, что лучшего места, чем у стены, для спины не найдешь.

Доктор Кроуб находился у них в руках. В повязках — скорее всего наложенных им же самим — он скрючился на полу в окружении трех охранников, под дулами их пистолетов.

— Я за смертную казнь, — сказал первый пилот-убийца, которого Кроуб ранил штыком.

— Я поддерживаю, — сказал второй.

— Дело решено, — сказал капитан Стэбб. — Приговор: повешение на зубах, пока не упадет в котел с кипящим электронным огнем.

— Постойте, — вмешался я, — я не присутствовал при даче свидетельских показаний и не голосовал.

— Вы желаете взять его под свою ответственность? — вопрошал Фахт-бей.

По мне, эти ребята чересчур уж спешили. Зеленый свет осветительного плафона нисколько не добавлял веселья этому месту. Я лихорадочно размышлял. Фахт-бей предложил мне лазейку, но весьма скользкую. По волтарианским законам каждый, у кого хватает глупости взять на себя ответственность за осужденного, даже приговоренного к казни, может получить его в свое распоряжение. Именно так и удалось Аппарату собрать под своим крылом «казненных» преступников. Возникала только одна небольшая загвоздка: если такой преступник впоследствии совершал какое-то преступление, тогда того, кто взял за него ответственность — поручителя, — также могли обвинить в том же преступлении и в случае вынесения смертного приговора казнить вместе с преступником.

— Совершенно очевидно, — говорил пилот-убийца, раненный штыком, видимо, выступающий в роли председателя суда, — что вышеуказанный доктор Кроуб не пременно совершит еще какое-нибудь преступление против работников базы, какой бы тяжести оно ни было.