— Не очень-то густо, — сказал Рат, подняв к глазам пятидесятидолларовую купюру. — Они что, сократили проездные расходы? Думаю, до самолета я успею смотаться на базу и поговорить с Фахт-беем. Чтобы прожить в Нью-Йорке, мне понадобятся деньги.

Чтоб его (…)! Вот хитрюга! Но я был к этому готов. Я вытащил пачку рецептурных бланков, мгновенно извлек свой специальный штамп и поспешно поставил печать на всех этих бланках на строчке, начинавшейся со слова «доктор».

— Заполнишь их и представишь в нью-йоркском офисе. Тебе выдадут деньги.

— Надеюсь, я смогу покупать себе еду с фенобарбиталом, — сказал он.

Я взглянул на него повнимательней. После лечения и регенерации тканей на целлологическом оборудовании он, собственно, выглядел на много лет моложе.

— Ты слишком растолстел, — сказал я ему. — Растолстел от лежания и безделья. И отпустил усы. Но узнать тебя она не должна! Немедленно сбрить! — Я знал, что этим его достану. Он гордился своими усами, радовался, видя, как они топорщатся.

Рат вздрогнул.

Я выхватил из-за шеи свой специальный нож, да так быстро, что он даже не заметил, как оружие оказалось у меня в руке, и угрожающе взмахнул им перед его усами.

Он отшатнулся и запричитал: — Я сбрею! Я сам сбрею!

Так-то оно лучше. Теперь я держал его под контролем.

Я поспешил вернуться в кабинет Прахда. Взглянул на экран видеоустановки. Крэк уходила со склада, унося три большие «санитарные сумки». Времени у меня оставалось совсем немного.

Я быстро собрал остатки упаковки и часть электронных приборов слежения и выскочил в коридор. Открыв пару дверей в палаты с пробуждающимися пациентами, я обнаружил третью, ведущую в необычную приемную. Я запер видеоустановку в шкафу и покинул комнату, плотно закрыв дверь. Вернувшись в кабинет Прахда, я прихватил саквояж графини Крэк и бегом добежал до ее палаты. Впрочем, к двери я подошел не спеша и в палату ступил вполне степенной походкой.

Прахд находился там — весь выбритый и причесанный, в свежем больничном халате.

В дверь вошла Крэк со своими санитарными сумками. На пути через склад она еще прихватила два гипношлема. Теперь она выглядела как ходячая багажная стойка. Прахд услужливо избавил ее от вещей и положил их на постель.

Глаза графини Крэк горели живым огнем. Нет, не походила она на человека, только что перенесшего операцию. Она вытянула руку, засучивая рукав плаща, и, обращаясь к Прахду, сказала:

— Я заглядывала тут под повязку. Похоже, вам удалось избавить меня от шрамов. И даже вернуть мне загар. По-моему, вы проделали изумительную работу. А как у меня сверкают зубы — только посмотрите! — И она блеснула ослепительной улыбкой.

Я вздрогнул.

Но Прахд сиял и ковырял носком ботинка пол, как нашкодивший мальчуган. Идиот! Она охмурила его целиком и полностью!

— Я так счастлив, что вы довольны, — отвечал он ей. — Право, это большая честь — служить такой красивой пациентке. Часам к трем пополудни вы уже можете снять бинты. Они нужны лишь для того, чтоб скорее прошло покраснение.

Он обратил внимание на ее санитарные сумки, белые, с названием фирмы «Занко» на боку по-волтариански. В принципе — настоящее нарушение Кодекса. А я ей не мог помешать, ведь она могла брать что захочет!

— Подождите-ка здесь ровно минуту.