Я вздохнула.

– Касается, когда ты занимаешься этим с таким грохотом.

– Отлично. В следующий раз, когда моя жизнь будет разрушена, я постараюсь выражать свое отчаяние потише и подальше, чтобы не потревожить твои нежные чувства.

– У тебя всегда был дар преувеличивать.

Рен обернулся и недоверчиво уставился на меня.

– Единственное преувеличение я сделал, допустив наличие у тебя нежных чувств. Очевидно, это не твой случай. Чувствительная женщина всегда признает, что ошиблась. Чувствительная женщина слушается своего сердца. Чувствительная женщина не отталкивает мужчину, которого любит. Неужели ты не понимаешь, что я едва не потерял тебя навсегда? Неужели ты не способна почувствовать, что я пережил? Одна мысль о том, что Локеш может с тобой сделать, была выше моих сил… Ты знаешь, что я чувствовал тебя? Твой страх, твой ужас – я испытывал все это вместе с тобой. Я неделю не спал и каждую минуту этого окаянного бодрствования терзался мыслями о том, что ты сейчас страдаешь, что тебе плохо. Единственное, что позволило мне сохранить рассудок, – это надежда вернуть тебя, обнять, прижать к себе и знать, что ты в безопасности.

– Рен…

Но он не дал мне ничего сказать.

– И вот ты возвращаешься домой – и что ты делаешь? Снова бежишь к Кишану. А мне позволено дарить тебе утешение, но только не любовь. Келси, неужели ты до сих пор отрицаешь, что любишь меня?

– Когда ты злишься, то вечно норовишь удариться в лирику. – Я подобрала с пола книгу, провела рукой по кожаному корешку. – Да, я молилась, чтобы ты пришел. Я знала, что вы с Кишаном перевернете небо и землю, чтобы найти меня. И я не отрицаю, что люблю тебя. Кстати, я уже говорила тебе об этом.

– Тогда объясни мне еще раз. Как ты можешь любить меня и выбрать Кишана?

– Если ты думаешь, что я не люблю Кишана, то ошибаешься. – Я уселась на кровать Рена и со вздохом переложила книгу на столик. – Ты веришь, что он хороший человек? Что он любит меня, что он будет меня беречь, защищать и ценить?

– Да, верю.

– Значит, ты должен признать, что в моем выборе нет ничего плохого, за исключением того, что я выбрала не тебя.

– И того, что ты его не любишь, – сухо добавил Рен.

– Кишан хороший, добрый, храбрый и замечательный – как и его брат. Разве этого недостаточно для счастья?

– Нет.

– В таком случае мне больше нечего сказать!

Я аккуратно собрала листки со стихами и положила их стопочкой на столик.

Когда я выходила из комнаты, мне казалось, что взгляд Рена вот-вот прожжет мне дырку между лопаток.

Пока мы с Кишаном смотрели фильм про Джеймса Бонда, я все время думала о Рене. С этим человеком я привыкла делиться всем, что у меня на душе. Он слишком давно был моим другом и достаточно хорошо знал меня, чтобы видеть, когда я темню. Он знал, что с моим выбором все не так просто, и, как собака, дорвавшаяся до вкусной косточки, был полон решимости доискаться правды. Я вздохнула, прижалась к Кишану и положила голову ему на грудь.

Глава 6

Храм Вайшно-деви

На следующий день мы отправились в долгий путь к очередному храму Дурги. На этот раз мистер Кадам выбрал храм, расположенный в городке Катра, в индийском штате Джамму и Кашмир. Наш путь лежал в Гималаи и дальше на север, до самой границы Индии. Нам предстояло проехать больше четырехсот миль, почти до Пакистана.

Мистер Кадам ехал быстрее, чем разрешено в США, но мы все равно целый день провели в машине. По дороге мы останавливались только для того, чтобы заправиться. Чтобы скрасить поездку, я стала рассказывать, что в «Звездном пути» слово «катра» означало жизненную силу жителей планеты Вулкан, и вулканец, умирающий вдали от родины, мог передать свою «катру» близкому человеку, чтобы тот вернул ее на родину, как и поступил Спок, поместивший свою жизненную силу в тело доктора Маккоя.