Однажды она сказала мне, что есть люди, которые хотят ее убить, и пусть больше об этом не упоминала и не приводила примет ее предполагаемых убийц, я верил, что об этом она говорила правду, как и об остальном.

— Я останусь, если тебе грозит опасность.

— Опасность грозит тебе, молодой человек. Здесь или там, везде, ты постоянно ходишь по лезвию ножа.

Ей восемнадцать, мне почти двадцать два, но, когда она называла меня молодым человеком, я чувствовал ее правоту. Она пребывала вне времени, могла жить в любом столетии или даже во всех.

— Делай что должен, — напутствовала она меня, — но возвращайся к нам.

«Делай что должен» прозвучало нарочито зловеще, так не говорят человеку, который отправляется в магазин за носками.

Из окна за спиной Аннамарии за нами с серьезным лицом наблюдал Тим. Рядом с ним, положив передние лапы на подоконник, на меня смотрели обе наши собаки, золотистый ретривер Рафаэль и белая немецкая овчарка по кичке Бу. Девятилетний Тим пробыл с нами уже чуть больше месяца после того, как мы спасли его из поместья, именуемого Роузленд, в сонном городке Монтесито. Я написал об этой истории в предыдущем томе моих мемуаров. Теперь мы — его семья. Из-за уникальности истории Тима скоро нам придется придумать легенду, с которой он мог бы жить дальше.

Моя жизнь такая же странная, как и мое имя.

Тим помахал рукой мне. Я — ему.

Перед тем, как выйти из дома, я спросил мальчика, не хочет ли он пойти со мной. С кроткой улыбкой Аннамария указала, что ни Ксеркс, ни Леонид не приглашали детей сопровождать их в Фермопилы.

В 480 году до рождения Христа триста спартанцев под командованием Леонида какое-то время сдерживали двести тысяч персов, возглавляемых Ксерксом, прежде чем их всех убили. Я не видел аналогии между моим скромным походом за носками и одной из самых яростных битв в истории человечества.

По опыту я уже знал, что бесполезно обращаться за разъяснениями к Аннамарии, когда она делала такие вот ставящие в тупик заявления, но едва не попытался еще раз. Однако она уже открыла мне дверь, знаком руки предлагая покинуть кухню, вышла следом за мной на крыльцо и теперь стояла, улыбаясь, а я смотрел на нее снизу вверх. Момент, когда я мог попросить ее прояснить ситуацию, миновал.

— Колокольчик звонил прошлой ночью, — поделился я с ней.

— Да, я знаю.

Не думаю, что она услышала колокольчик из своей комнаты, через две закрытые двери.

Ранее она сказала мне: если колокольчик зазвонит ночью, в самом скором времени нам придется перебираться на новое место.

— Я увижу тебя снова, когда ветер взобьет воду белым и черным, — с тем она повернулась и ушла в коттедж.

За полоской пляжа синева океана расстилалась до горизонта. День застыл без единого порыва ветра, а небо было таким чистым, что я, казалось, вижу звезды, пусть их и скрывал солнечный свет.

Не заинтригованный, но в определенном недоумении, я отшагал полмили на север, к центру городка, с настороженностью, которой не ощущал несколькими минутами ранее. Затененная калифорнийскими дубами, торговая часть города представляла собой трехполосную улицу, с обеих сторон которых протянулись шесть кварталов магазинов, ресторанов, харчевен. Если вам требовался настоящий город, не составляло труда проехать по побережью в Санта-Барбару.

Я не знал, что очень скоро незнакомец пригрозит кастрировать меня или что у него окажется пистолет с глушителем. У меня есть особый дар, и он позволяет мне иногда видеть пророческие сны, но бодрствуя, будущего я не вижу.

Когда я впервые заметил трейлер, он сразу разжег мое любопытство, но я и представить себе не мог, какой страшный враг сидит за рулем. Я даже не успел глянуть на водителя.

Мое неуемное любопытство не раз и не два приводило к беде.