|
Можно ли сказать, что он счастливо отделался? Конечно, три недели в гипсе это вам не венки на могилке, но ведь вороны то могло и не быть. Другой раз случайность явилась к нему в виде гадливого голубя, который обделался юноше прямо на ослепительно белую джинсовую куртку, на которую Эдик копил несколько месяцев. И произошло это прямо перед судьбоносным свиданием с девочкой, о которой он недавно и мечтать не смел. Но после ряда хорошо продуманных, правильных заходов девочка проявила благосклонность, и если бы не голубь, кто знает, как повернулась бы его [Эдика] жизнь… Но идти на свидание в обгаженной куртке было нельзя, опаздывать – тоже, ибо девочка была не из тех, кто покорно ждет задержавшегося. Пришлось смириться с судьбой. Фортуна и потом позволяла себе демонстрировать Эдику свое явное пренебрежение, но не вспоминать же о ее фортелях всю жизнь. Тем более сейчас, когда Случай, кажется, снизошел наконец до неказистой Эдикиной судьбы.
Не то чтобы текущая жизнь так уж сильно не устраивала 29 летнего Эдуарда Погорелова. Гневить бога, жаловаться он бы не стал. Люди говорят, что Господь этого не любит – и то, что есть, может отобрать, если проявлять неблагодарность. Жить было где. Почти два года назад брат Андрюха уехал в Индию, сумел каким то чудом раздобыть себе рабочий контракт за шикарную зарплату. Эдика он поселил в свою квартиру. Первое время он думал, что брат заделался в дауншифтеры – неужто в Индии своих фармацевтов не хватает? – но потом бросил размышления на эту тему. Какая, в сущности, разница? Главное, чтобы был жив и здоров. Вообще то Андрей умный, зарабатывал и здесь хорошо, но там, значит, еще лучше. Так что в квартире Эдуард жил хоть и на птичьих правах, но зато один, никто ему не мешал. Да и хата была ухоженная, чистенькая, с хорошей мебелью и уютными шторами на окнах. Одет обут Эдик был не хуже других, Андрей часто шмотки присылал, фастфуда в рот не брал (разве что на службе иной раз приходилось, когда времени было совсем в обрез), а дома жарил себе отбивные из мраморной свиньи какой то хитрой канадской породы, варил щи из говяжьих краешков, вкуснее которых для супа еще никто ничего не придумал. Если уж собирался выпить, то водку брал хорошую, а пиво предпочитал хоть и не самое дорогое, но чешское. Все по уму, как у приличных людей. И все равно хотелось чего то большего. Не только в материальном смысле, а вообще. Из прошлой жизни, не такой устроенной и спокойной, жаль было только Маринку – вернее, не ее саму, ей то что, она, насколько знал Эдик, и без него в полном порядке. А саму жизнь с Маринкой, счастливую и почти семейную. Хотя они и ютились тогда в одной комнате в квартире у старушки Маши Пантелеевны, а жизнь все равно была какая то радостная, правильная. И любовь в ней была, и надежда. Строго говоря, жаловаться на судьбу и сейчас не стоило, потому что карты она сдала Эдику не самые сильные, как хочешь ими, так и играй. Никакими особыми талантами он не обладал, образование имел всего лишь среднее специальное (и, заметим, неоконченное), энциклопедической эрудицией опять же похвастать не мог. Но были у него и положительные по всем меркам качества: внимательность, ловкость, сообразительность, если не сказать хитрость, умение схватывать на лету любую полезную информацию. Можно было этими полезными свойствами натуры распорядиться и как то более разумно, но достойных советчиков у Эдика не было (Андрей только и умел, что умничать), а у самого как то не сложилось, не докрутилось, не срослось. Ну да ладно, не об этом теперь речь. Два последних года Эдуард Погорелов трудился водителем и по необходимости экспедитором в одной конторе. Формальное название у фирмы было, но его никто не упоминал, какое то консалтинговое агентство… А реально конторе оно вовсе было без надобности, потому что занималась фирма обналом по заказу приличных и даже респектабельных бизнесменов, не шантрапы какой нибудь. Казалось бы, зачем им, приличным, обнальщики? А оказалось, как раз очень просто: бизнесмены денежки считать умеют, и потому платить сотрудникам честные белые зарплаты желающих находится мало. |
