— Я думаю, Артур, не вел ли Эрно себя вполне последовательно. Интуиция подсказывала тебе, что Эрно в одном случае говорил правду.

— О чем?

— О невиновности Ромми.

— А, — произнес Артур. — Да.

— Поэтому давай предположим, что он руководствовался двумя мотивами: оправдать Ромми и защитить Коллинза.

Артур взял конверт с письмом Мюриэл и, постукивая им по руке, задумался. Вскоре он кивнул.

— Это объясняет, почему Эрно помалкивал о билетах до допроса Женевьевы. Он защищал не столько свою пенсию, сколько Коллинза. Если бы авиакомпания узнала, что Коллинз крал билеты вместе с Луизой и Ромми, хоть это было и давно, они, видимо, добились бы изгнания его из агентов бюро путешествий и привлекли бы к суду.

— Возможно. Но я думала о другом. Ромми злился на Луизу за то, что та его обманывала. Может быть так, что на нее злился и Коллинз? За то, что поставила под угрозу их сговор? Или, может, она и его обманывала. Вспомни, мы решили, что Фаро, видимо, был в ту ночь в «Рае».

Артур уставился на нее. Вокруг них шумел вечерний ресторан, слышались негромкая музыка, позвякивание бокалов, веселые разговоры.

— Ты думаешь, что убийца — Коллинз?

— Не знаю, Артур. Мы обмениваемся соображениями. Но Эрно определенно хотел вызволить Ромми, не раскрывая дел Коллинза.

Обдумав это, Артур сказал:

— Нашим следующим шагом должно быть возобновление ходатайства о предоставлении Коллинзу иммунитета. Правильно?

— Тебе определенно нужно его выслушать.

— Как думаешь, есть вероятность, что апелляционный суд удовлетворит ходатайство о пересмотре дела, чтобы заслушать показания Коллинза?

— Небольшая. Это похоже на желание отсрочить казнь. И они захотят держаться уже принятого решения, как все люди.

Артур, нахмурясь, кивнул. Он тоже так считал.

— Тебе нужен более доброжелательный судья. Который был склонен верить Эрно.

— Харлоу?

— Почему бы нет?

— Прежде всего у Харлоу нет юрисдикции. Дело находится в апелляционном суде.

Но у Джиллиан были соображения и на этот счет. Как и Мюриэл, она сделала себе карьеру в судах штата. В Олдерсон она попала, ничего не зная о федеральных законах и процедурах, однако многолетняя помощь другим заключенным в составлении тщетных прошений об освобождении принесла ей значительные познания.

Артур поднял с пола портфель. Они вдвоем стали составлять черновик ходатайства. Каждый предлагал фразы, потом Артур их зачитывал. Он придвинул стоявшую на столе свечу к своему блокноту. В слабом свете Джиллиан смотрела на Артура, воодушевленного, довольного ею и собой. В центре ее внимания находились и Артур, и Гэндолф, но она разделяла его волнение в поисках какой-то надежды для Ромми. Потом ее поразила власть закона, скучная реальность которого представляла собой просто-напросто слова на странице. Закон был ее профессией, основанием ее достижений, падения и теперь, через Артура, источником обретения утраченного. Слова закона, которые она вынужденно не могла долгое время произносить, оставались языком ее взрослой жизни. Даже когда они с Артуром негромко обсуждали, что писать дальше, она не знала, принимать это осознание с радостью или с горечью.

10 августа 2001 года

Бог дактилоскопии

В прежние времена он бежал от нее после каждой встречи, так как не хотел говорить себе, что влюблен в нее, что воздух в ее присутствии становится чище, свежее, что ему нужна женщина, идущая с ним нога в ногу. Теперь скрывался, так как не знал, под чем из этого хотел бы подписаться сегодня.

Избегая Мюриэл, Ларри избегал и жены. Он думал, что больше не придется обнюхивать свою одежду перед тем, как положить ее в корзину для белья.