Системы авансов. Суммы, фигурирующие в деле, неточны. По заявлению Бродского, их в действительности больше. Надо было бы это проверить. Суммы незначительные. На что же жил Бродский? Бродский жил с родителями, которые на время становления его как поэта поддерживали его материально. Никаких нетрудовых источников существования у него не было. Он жил скудно, чтобы иметь возможность заниматься любимым делом.

Выводы:

Не установлена ответственность Бродского. Бродский не тунеядец, и меры административного воздействия применять к нему нельзя.

Значение указа от 4.V.61 года очень велико. Он – оружие очистки города от действительных тунеядцев и паразитов. Неосновательное привлечение дискредитирует идею Указа.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 10.III.1963 года обязывает суд критически относиться к представленным материалам, не допускать осуждения тех, кто в действительности работает, соблюдать права привлечённых, в частности, право на то, чтобы ознакомиться с делом и представить доказательства своей невинности.

Бродский был необоснованно задержан с 13.II.1964 года и был лишён возможности представить доказательства своей невиновности.

Однако и представленных суду доказательств достаточно для вывода о том, что Бродский не тунеядец.

(Суд удаляется на совещание. Объявляется перерыв).

Разговоры в зале:

– Писатели! Вывести бы их всех!

– Интеллигенты! Навязались на нашу шею!

– А интеллигенция что? Не работает? Она тоже работает.

– А ты – что? Не видел, как она работает? Чужим трудом пользуется!

– Я тоже заведу подстрочник и стану стихи переводить!

– А вы знаете, что такое подстрочник? Вы знаете, как поэт работает с подстрочником?

– Подумаешь, делов!

– Я Бродского знаю! Он хороший парень и хороший поэт.

– Антисоветчик он. Слышали, что обвинитель говорил?

– А что защитник говорил – слышали?

– Защитник за деньги говорил, а обвинитель бесплатно. Значит, он прав.

– Конечно, защитникам лишь бы денег побольше получить Им всё равно что говорить, лишь бы денежки в карман.

– Ерунду вы говорите.

– Ругаетесь? Вот сейчас дружинника позову! Слышали, какие цитаты приводили!

– Он писал это давно.

– Ну и что, что давно?

– А я учитель. Если бы я не верил в воспитание, какой бы я был учитель?

– Таких учителей, как вы, нам не надо!

– Вот посылаем своих детей – а чему они их научат?

– Но ведь Бродскому не дали даже оправдаться!

– Хватит! Наслушались вашего Бродского!

– А вот вы, вы, которая записывали! Зачем вы записывали?

– Я журналистка. Я пишу о воспитании, хочу и об этом написать.

– А что об этом писать? Всё ясно. Все вы заодно. Вот отнять бы у вас записи!

– Попробуйте.

– А что тогда будет?

– А вы попробуйте отнять. Тогда увидите.

– Ага, угрожаете! Эй, дружинник! Вот тут угрожают!

– Он же дружинник, а не полицейский, чтобы хватать за каждое слово.

– Эй, дружинник! Тут вас называют полицейским! Выселить бы вас всех из Ленинграда – узнали бы, почём фунт лиха, тунеядцы! – Товарищи, о чём вы говорите! Оправдают его! Слышали ведь, что сказала защитница.