— Значит, в Милан едете, где тут у нас Италия?

Из стопки лежавших валом папок она вытащила довольно тощую и, открыв ее, достала документы на его имя и имя жены, стала что-то вписывать в разные толстые амбарные книги, а открытую папку бросила небрежно в его сторону, прямо перед ним, и ему не стоило никаких трудов ознакомиться с лежавшими наверху бумагами.

Стрельцов Сергей Юрьевич — прочитал он на анкете с крупной, четкой фотографией молодого тридцатилетнего мужчины приятной внешности, в звании подполковника. Подполковник службы безопасности командировался в Италию, в Милан, и сроки их пребывания за рубежом совпадали, Шубарин понял, что молодой человек с модной стрижкой, смахивающий на разбитного журналиста, и будет страховать его в чужом городе.

В суматохе предотъездных дней Шубарин забыл и о Сенаторе, и о Миршабе, забот хватало, его теперь занимали больше всего партийные деньги, да и банк требовал внимания. Но напомнил ему о неприятном разговоре с Сенатором Тулкун Назирович, вернувшийся из Стамбула. Он откуда-то прознал, что Сенатор отправился в Москву освобождать хана Акмаля, и поспешил об этом доложить Артуру Александровичу на всякий случай. Отношение старого политика к Сенатору было крайне негативным.

— Мерзавец! — горячился он по телефону. — Хочет показать хану Акмалю, что мы тут все, старые друзья Арипова, и ты, и я, сидели сложа руки, спасали свои шкуры, пока тот томился в тюрьме. А он, Акрамходжаев, только выйдя на свободу, помчался выручать аксайского Креза. Будет теперь стравливать в своих интересах хана Акмаля со всеми нами, — заключил прожженный интриган.

— Ну, хан Акмаль не такой дурак, чтобы слушать кого попало, — успокаивал человека из Белого дома Шубарин, — наверное, он понимает, что Сенатор хочет вернуть себе прежнее положение, а оно уже занято. Боюсь, что и хану Акмалю теперь придется поубавить амбиций. Другие времена — другие люди пришли к власти…

— То-то и оно, ты здорово рассуждаешь, — уже более спокойно закончил разговор Тулкун Назирович.

После беседы со старым политиком Шубарин и вспомнил, что назначил десятидневный срок Сенатору, чтобы тот вернул все копии, снятые с его документов из похищенного в прокуратуре кейса. Отпущенный "сиамским близнецам" срок ультиматума истекал, и Артур Александрович позвонил домой Сенатору, поинтересовался, не вернулся ли тот из Москвы. Отвечала жена, с большой симпатией относившаяся к Шубарину, она сказала, что муж звонит домой почти каждый день, но когда вернется, не знает, удерживает то одно, то другое, хотя вопрос о свободе хана Акмаля в принципе решен. Артур Александрович не стал говорить с ней ни о чем конкретно, передал привет и, попросив позвонить ему тут же по возвращении мужа, свернул разговор. Не стал он звонить и Миршабу, на его взгляд, последнее слово всегда оставалось за Сенатором, нужно было дождаться его приезда, да и в сравнении с тем, чем он занимался в последние дни, проблема копий с украденных у него документов или покаяние вороватых компаньонов по "Лидо" не казались ему столь важными. Главными на сегодня виделись поездка в Милан и, по возвращении, встреча с Талибом.

Прилетел он в Милан утром из Гамбурга. Ташкент пока не имел прямого рейса на Италию, можно было через Москву, там есть прямой рейс, но он решил через Германию, этот маршрут он уже хорошо обкатал.