– Нет?

– Вы заметили выцветший участок в кладовке, правильно? – резко спросила она, сузив голубые глаза.

– Да, – он с трудом удержался, чтобы не добавить «ваша честь».

– И что конкретно, по-вашему, вы там увидели?

Кайл пожал плечами, слегка удивленный прямотой ее допроса:

– Пятно, наверное. Или подпалину. На штукатурке. А в записи я разглядел… не знаю. Кости, что ли.

Рашель торжествующе улыбнулась:

– Пятна на штукатурке появились у меня в двух комнатах. Через три месяца после полного ремонта с заменой проводки, сантехники и новой отделкой всех трех квартир. Я точно знаю, потому что агент показывал мне счета и чеки. И там не было воды. Никаких протечек. Никакой сырости. Пятнам неоткуда было появиться.

– Кстати, там все снова вычистили. Дом выглядит идеально.

– Меня это не удивляет. Подумайте лучше о том, что его ремонтировали дважды, когда я там жила, всего за двенадцать месяцев. Другие две квартиры пустуют?

– Да.

– Жильцы оттуда выехали еще раньше меня. По тем же причинам.

– Запахи? Пятна?

– Это только часть проблем. Что касается света – два электрика уверяли меня, что проводка в идеальном состоянии, хотя электричество постоянно вырубалось по всему дому. Я научилась сама менять пробки, от этого свет обычно включался. И лампочек ушло около сотни. Никто так и не смог сказать, что перегружает цепь. А потом проводка под распределительным щитком оказалась испорчена.

– Испорчена?

– Перерезана. Но кем? А когда свет выключался, всегда появлялись запахи и пятна. Понимаете, Кайл… держу пари, что, если вы вернетесь в тот дом сегодня, пятно на стене уже почти исчезнет. И оно совсем не рядом с трубой, это не протечка. Любой мастер подтвердит вам, что никакой протечки там нет. В этих пятнах что-то видно. И это еще не самое худшее. Я уехала из-за того… я постоянно чувствовала, что в доме кто-то есть. Я там большую часть времени жила одна, а такое ни одной одинокой женщине не понравится.

– Мы слышали что-то странное, – сказал Кайл, когда Рашель повернулась к нему.

– На верхнем этаже жил фондовой менеджер с женой. А квартиру на втором снимал владелец авиакомпании, который останавливался там иногда. Мы все что-то слышали.

– Вы можете описать эти звуки?

– Попробую. Но это очень сложно. Думаю… это странно звучит, но иногда я слышала детские голоса. Плач. И ветер. Дети на ветру. Жилец верхнего этажа жаловался на собак. По утрам он говорил: «Снова собаки выли». Он был из Ирана, но отлично говорил по-английски. Эти звуки издавали животные. Надеюсь. Но не знаю, какие точно. И всегда за пределами квартиры, на лестнице. Семья сверху была уверена, что кто-то пробрался в дом. Они по три раза вызывали полицию по ночам. Я слышала какие-то шаги в холле и на лестнице. Как будто пьяный шел.

Кайл уставился на свои ноги:

– А музыка?

– Музыка? Нет. Но иногда мне слышался какой-то свист.

– Значит, мне не почудилось. Мы сильно испугались. Как вы прожили там столько времени? Мы убежали сразу же. Там как будто дул ветер…

– На лестнице?

Кайл кивнул.

– И что это, по-вашему? Вы ведь эксперт.

– Не сказал бы. Ни о чем подобном я раньше не слышал. Может, полтергейст… – Кайл сглотнул, – а вы что-нибудь видели?

– Боже мой, нет. Но материала для застольных рассказов мне хватит до конца жизни, – Рашель взглянула на Кайла, прищурившись. – Я имею в виду, среди друзей.