— Был контакт.

— И?

— Чисто.

Напарник доложил, что на него пытались оказать воздействие, и он был вынужден всех уничтожить, ликвидировав трупы. Дальнейшая игра шла без эксцессов. Наконец, уже под утро бледный как смерть лысый владелец казино принял высокого гостя в собственном кабинете на четвёртом этаже. На этот раз — настоящем. Отто проходил в Россиянии, как сын владельца «Дойче-Руссиш Индастри», фирмы, вкладывающей в страну сумму, превышающую ВЕСЬ бюджет государства в ДЕСЯТЬ раз…

— Итак, господин Гурвич, вы должны нам выплатить пятнадцать миллионов долларов. Можно — по курсу в евро.

Тщедушный господинчик стал ещё бледнее: ещё бы! Деньги то у него есть, в крайнем случае, найти их сможет. Но ОТДАВАТЬ! Отдавать! Отдавать! не БРАТЬ, а именно — ОТДАВАТЬ!!! Он привык обманывать игроков, какими бы крутыми они не казались, привык махинировать с игровыми автоматами, крапить карты так, что никто, кроме него не мог определить жульничества… А тут… Неужели кто-то смог его превзойти?! ему просто не верилось, и он решился:

— Предлагаю сыграть последнюю игру. Ставлю — всё.

Он поднялся с огромного роскошного кресла, в котором его тщедушная фигура практически терялась, и подошёл к вмурованному в стену сейфу. Чуть слышно звякнул замок, массивная плита отошла в сторону. Протянул внутрь руку, вытащил папку, положил на стол.

— Здесь — документы на казино, на дачу, на квартиру. Вас устроит?

Отто лениво покосился на своего аналитика, тот чуть заметно моргнул в знак согласия.

— Играем…

На стол легла новенькая колода, зашуршала бумага упаковки. Гурвич ловко, жестом профессионального картёжника перетасовал колоду.

— Карту?

Отто кивнул. Одна… Вторая…

— Себе.

Владелец казино победно взглянул на соперника.

— Вскрываем?

— Да.

Немец открыл карты.

— Двадцать.

— У меня — двадцать одно!

Победно провозгласил Гурвич ДО ТОГО, как вскрыл карты и, спохватившись, зажал руками рот, выронив колоду. В это же мгновение один из охранников ухватил его за запястья, второй ловко, одним взмахом отточенного до остроты хирургического микротомного ножа вспорол лацканы рубашки, оттуда выпала карта… Гурвич похолодел, когда ему в затылок упёрлось что-то круглое и твёрдое. А Отто впервые пошевелился с начала игры.

— В приличном обществе, Киса, за такие дела бьют канделябрами. А поскольку мы — общество приличное, но канделябров у нас нет, заменим их кое-чем другим… Вальтер, вы всё записали?

— Да, командир.

— Всё видно?

— Как на портрете, командир…

— Великолепно. Так кто из нас ВЫИГРАЛ, Гурвич? Вскроемся?

Он щёлкнул пальцами, чья-то рука протянулась из-за спины БЫВШЕГО владельца казино и перевернула карты рубашкой вниз — глаза тщедушного типа вылезли из орбит, он не мог поверить в то, ЧТО он увидел, ПЯТНАДЦАТЬ очков! Это НЕВОЗМОЖНО! Тасуя колоду, он ногтем пометил карты! Откуда пятнадцать?! Почему?!

— Ты проиграл, Гурвич. Подписывай бумаги.

Поверх карт легла стопка бланков и документов. На затылок бывшему владельцу надавили чуть сильнее… Он нехотя взял протянутую ему ручку, не глядя, подписал один лист, второй, третий…

— Не слишком ли много бумаг?

Ответом был сухой треск удара и мельтешение искр из глаз, когда он немного пришёл в себя, то вновь увидел заполненный бланк и послушно подписал.