Фон Гейер схватил его за рукав:

— Отто! Я тебя ПРОШУ — не делай этого! Для неё это единственный шанс выйти отсюда, а мне — избавиться от позора.

— Так пристрелили бы её, и дело с концом.

— Не могу. Сестра, всё таки…

— Хорошо. Буду уходить обратно — заберу. По дружбе. Обещаю. А сейчас — извини. Не останусь. Мне домой надо, да ещё тут дело нарисовалось… Так что — прости друг, мне надо…

Скоростной «Хортен» уходил в небо, словно стрела, а Отто всё смотрел в иллюминатор и видел эту несчастную пару родственников…

…Вечером в поместье Шраммов было пиршество. Ломились от яств столы, напитки лились рекой — семья, впервые за долгое время собравшись полностью, праздновала возвращение блудного сына. Присутствовала младшая сестра, уже успевшая выскочить замуж и с гордостью демонстрировавшая небольшой животик, в котором росла новая жизнь. Был двоюродный брат Михаэль, прилетевший ради такого случая с Венеры, где полным ходом шло терраформирование. Он заведовал атмосферными ионными станциями. Старшая сестра Бригитта примчалась из Африки вместе с мужем-фермером. Загоревшая, жилистая, со всем своим выводком из пяти крепких пухлощёких парнишек. Присутствовали и многие другие, племянники и сводные родственники, хорошие знакомые и просто друзья, соседи, словом, народу хватало. Не сговариваясь, никто не приставал к Отто с брачными предложениями, и даже девушки-невесты открыв рты и собравшись на заднем плане тихонько смотрели на героя первопроходца, сражающегося с жуткими иверами на другой планете. С теми самыми монстрами в человеческом обличье, которые пьют арийскую кровь, умерщвляют миллионы настоящих людей, используют младенцев для мазей и притираний, чтобы скрыть свою чудовищную сущность… Наверное молодой бригаденфюрер казался им сказочным викингом из легенд, сражающийся с Кощеями Бессмертными, Гренделями, и прочей нечистью, созданной злыми иверскими Богами на погибель человечеству…

Наконец все стали расходиться по гостевым комнатам, которых в громадном доме хватало, и Отто, оделив всех привезёнными оттуда сувенирами, попал в свою комнату. Здесь он родился, рос и жил до того момента, пока не пошёл на службу. Эти стены видели его слёзы, скрываемые от всех, когда нестерпимая боль выжимала их из глаз. Видели первый поцелуй с соседской девочкой, когда им было по семь лет… Она погибла, нелепо, случайно. Несчастный случай. Отто долго горевал по Виктории… Видел и и первую сигарету, первый глоток спиртного… Да мало ли видят такие стены? Их достоинство в том, что они, в отличие от людей, умеют молчать… Парню не спалось. Перед глазами стояли попеременно то барон со своей сестрой, то та самая монахиня… Чем же она могла запасть ему? Не сказать, что красивая, он встречал там женщин намного красивее её. Не сказать, что у неё отличная фигура, впрочем, как раз этого он не знал, поскольку чёрное одеяние скрывало её. Не знал даже, какого цвета волосы… Ничего не знал. Но надеялся узнать. И очень скоро…

Отведённая им самим себе неделя пролетела быстро. Пляжи, встречи, культурная программа, визиты — словом, через неделю, удачно избегнув брачных уз Отто Макс Шрамм, бригаденфюрер, возвратился на Землю-2, в столицу Россиянии Москву. И рядом с ним, как уже вошло в привычку, держалось СУЩЕСТВО. Отто всегда держал слово данное и другу, и врагу, правда, если тот не был ивером…

Он перешагнул через порог своей квартиры и осмотрелся — всё оставалось на первый взгляд по прежнему. Сосредоточился — нет, чуть его не подвело. Что-то не так… Вытащил из кармана коммуникатор, нажал на кнопку, якобы собираясь звонить.