|
Может, остепенится? Ну и что, что чужачка? Главное — арийских кровей. А что монахиня — ерунда. Глава Единой Религии Союза в любой момент подпишет ей освобождение от сана, если его попросит сам старый рейхсмаршал… Ведь Отто не чужой Соколову… Их деды вместе прошагали всю Великую Освободительную Войну от первых боёв, до жутких сражений на Американском континенте. Отец Отто, Вилли Шрамм поднял в космос первый ионный корабль, но при полёте произошла авария, и он потерял здоровье. Теперь тот прикован к земле. Жаль, это был один из умнейших людей, которого Гюнтер очень уважал. А сын, Отто Макс Шрамм не стал стремиться в небо, нарушив семейную традицию, он пошёл в специальные части. И, как выяснилось, не прогадал! У самого Гюнтера детей не было. Точнее, родился сын, но расовая комиссия в один голос забраковала его, поскольку матерью его оказалась скрытая иудейка, которой удалось подделать документы. Обоих отправили в газовую камеру… Шок от случившегося оказался настолько велик, что у рейхсмаршала что-то случилось с этим самым на нервной почве, и никто из врачей не смог ему помочь. Хорошо ещё, что на службе это никак не отразилось, а наоборот, дало толчок карьере, поскольку озлобленный за такой обман рейхсмаршал всеми фибрами души возненавидел иверов, и смысл жизни видел в том, чтобы не допустить ничего подобного тому, что случилось с ним…
Гюнтер вздохнул и отодвинул аппарат связи подальше от соблазна…
Отто нервничал, хотя и не хотел признаваться в этом даже самому себе. Придёт Татьяна или нет? Он бы очень хотел, чтобы девушка пришла… И запрещал себе думать о ней, как о бесплотном существе, которым по канону должна являться монахиня. Наоборот, он думал о ней как о женщине… Столик стоял удобно, в уголке. Он предупредил администратора, что ждёт гостью, а пока наслаждался кофе. Его здесь умели варить… Чем ближе было назначенное время, тем больше Отто волновался, ежесекундно бросая взгляд на ужасно неудобные золотые часы. Что поделаешь — легенде приходится соответствовать… Без минут девятнадцать… Где же она? В это время за спиной послышался голос официантки: — Пожалуйста, проходите, вот столик господина Соколова… Он обернулся и не поверил своим глазам — рядом с официанткой стояла стройная девушка в нарядном вечернем платье и повязанной лёгким газовым платком головой. Она кивнула ему в знак приветствия, и села на выдвинутый обслугой стул. — Добрый вечер, господин фон Соколофф. — Боги! Сестра Татьяна, это вы?! — Да. Не узнали? — Я просто потрясён! Но… — Я позвонила Матушке, и она велела мне пойти на встречу с вами в мирском платье… — Она очень умна… — Нет, просто у Матушки очень большой опыт… — Простите. Что будете заказывать? Вот карта вин, вот — меню. — Спиртное пить грешно, а пищу… Одну минуту… Она погрузилась в изучение ассортимента блюд, а Отто украдкой любовался девушкой, одновременно пытаясь понять, что заставило такую молодую и красивую отказаться от жизни? И у них в Союзе были монастыри. Но туда уходили либо пожилые, либо инвалиды, редко кто из молодых покидал Мир, как там говорили. А тут… ей впору либо быть киноактрисой, либо фотографироваться для модных журналов. Точёный тонкий профиль, умный чистый лоб, огромные зелёные глаза, густые, пшеничного цвета волосы… Высокая грудь, тонкая талия, и немного выбивающиеся из хрупкого образа полные бёдра длинных ног. Настоящая женщина, истинное воплощение арийского материнства… Он даже вздохнул, между тем сестра Татьяна сделала наконец свой выбор, и Отто смог дать заказ официантке, торопливо стоящей за его спиной с карандашом в руках… В ожидании заказ он завёл разговор, пытаясь вызвать Татьяну на откровенность… — Вы великолепно выглядите, сестра. |
