Жизнь нынче такова. 1998 год на дворе. Уже давно в пух и прах разбиты иллюзии о светлом социалистическом рае. Реальность везде одинакова — без денег ты никто. Хоть майорские погоны на тебе, хоть полковничьи, хоть генеральские. Да, тебя будут бояться, с тобой будут соглашаться. А за спиной посмеиваться. Мол, что ты за чмо такое, если у тебя за душой ни гроша. Степану-то все равно, что о нем думают. Но деньги ему нужны. И прежде всего для дела. Ментовская работа — это смысл его жизни. А как работать, если никакого финансирования, если служебная машина вечно в ремонте, а коли и на ходу, то бензина почти ноль.

А потом, как агентурную сеть сохранить? Не все ведь «барабанщики» статьей в уголовном кодексе к нему пристегнуты, кое-кто на одном лишь «прикорме» на него работает.

И еще один момент. Постоянные комиссии из вышестоящих инстанций. Степан живое дело признает, бумажная канитель для него как нож к горлу. Каждая мелочь требует документального подтверждения, а это время, время, время. Огрешностей у него на этом счету тьма-тьмущая. А проверяющие цепляются. И если их не ублажить, будет разнос. Приходится на кабаки тратиться. Хороший обед под водочку — и проверяющий уже твой друг, товарищ и брат. За высокие показатели раскрываемое™ похвалит, а на бумажные заморочки закроет глаза. Вот так-то.

А еще… Вообще-то об этом вслух лучше не говорить… Словом, работа требует весьма ощутимых накладных расходов.

Степа фанат, ради дела он готов своей зарплатой пожертвовать. Но это же смех, а не зарплата. Едва за тысячу рублей переваливает. На баксы лучше не переводить, со смеху помереть можно. Проститутка за два часа больше зарабатывает, чем он за месяц. Получается, и жертвовать нечем.

А потом, ребята. Со всех районных отделений Москвы он к себе их переманивал. Лучших из лучших брал. И ведь не на посулах о светлом коммунистическом будущем играл, на реальность ставку делал. Зарплата плюс «коммерческая премия». У них ведь почти у всех семьи, жен и детей кормить надо. Чтобы сухо им было всем, сытно и комфортно. Чтобы голова у отцов семейств не болела, когда они в дождь и снег в засаде маются. А Федот с Саней, те вообще на квартиры копят. На государство рассчитывать не приходится. При нынешней очереди на жилье и темпах строительства лет сто хату ждать будешь.

И вообще, голодный мент — злой мент. А злость, как известно, в деле плохой советчик.

Короче говоря, без левого дохода качественной работы не будет. Степан уже давно в этом убедился. Поэтому у него есть свое место под солнцем. Так уж получилось, что он оберегает от бандитских наездов несколько коммерческих структур. Услуги платные — так повелось с подачи самих хозяев. И Степан против этого не возражает. Платили ему вдвое меньше, чем браткам, но это даже лучше.

Одна часть денег шла в дело, другая — «коммерческие премии». Никого не обижал Степан, ни себя, ни своих ребят.

Леньчик встретил их у дверей. Длинный, худой, лицо вытянутое, глаза красные, воспаленные.

— Вон сидят, голубчики! Я им стол накрыл, а сам вроде как думаю…

За столом в круглом зале сидели трое. Дорогие кожаные плащи, строгие костюмы под ними, белые воротнички. Только колючие взгляды выдают в них бандитов.

В большинстве своем авторитеты из «новой волны» остепенились. В основном легальным бизнесом занимаются. Банки, нефть, недвижимость. Солидные бизнесмены в смокингах и на роскошных иномарках. Цивилизованный рэкет, девочки, наркотики, оружие, контрабанда, — и этим авторитетные бизнесмены занимаются, через подставных лиц, разумеется.