— Как ты это сделаешь?

— Обещаю тебе, что пророчица сама оставит дом софта! Обещаю тебе привести ее сюда в развалины, — отвечал грек.

— Будет ли она в доме софта или здесь, в развалинах, для меня все равно, только бы ты избежал наказания.

— Я имею твое дозволение, мудрый и могущественный Баба-Мансур, для меня этого достаточно.

— Я отказываюсь от всякого участия в этом деле, иначе ты в конце концов опять скажешь, что действовал по моему поручению, — сказал Мансур-эфенди, — не плати вторично за мою доброту подобной неблагодарностью! Ступай!

Лаццаро встал с ковра, на котором он стоял на коленях.

— Хвала и слава тебе, мудрый и могущественный шейх, — воскликнул он и оставил комнату совета в башне Мудрецов.

Несколько минут он простоял в раздумье на улице, стало совсем темно, он должен был действовать в этот же вечер, завтра могло быть уже слишком поздно. Слова Мансура лучше всего доказали ему, что опасность была для него велика.

Лаццаро посоветовался сам с собой, и спустя некоторое время он, казалось, уже придумал план действий, это доказывали его дьявольская улыбка и дикий блеск его страшных глаз.

— Пусть будет так, — пробормотал он про себя, — главное в том, что я должен только в крайнем случае прихватить ее с собой — меня ужасает Черный гном. Что бы ни произошло, я боюсь Сирры! Больше всего мне хотелось бы на этот раз видеть ее мертвой и настолько мертвой, чтобы она больше не воскресла. Я думаю, лучше всего применить огонь, этот опыт нравится мне.

Лаццаро оставил развалины Кадри и направился к предместью Скутари. Затем он отправился во мраке к дому, где жила старая Ганнифа, прежняя служанка прекрасной Реции, дочери Альманзора.

В доме было тихо и темно, когда Лаццаро подошел к нему.

Казалось, старая служанка уже легла спать.

Он постучал внизу, и вслед за тем кто-то вышел на маленький, наподобие балкона, выступ дома.

— Кто там внизу? — спросил женский голос.

— Потише! У меня есть для тебя известие.

— Известие для меня? Посмотрим. От кого же?

— Не ты ли старая служанка Ганнифа?

— Это я. А ты кто?

— Я принес тебе важное известие.

— Говори же, что бы это могло быть.

— Знаешь ли ты Сирру?

— Дочь старой толковательницы снов?

— Чудо в доме софта!

— Знаю ли я Сирру? Конечно!

— Ты должна велеть Сирре в эту ночь отправиться к воротам Скутари, Г аннифа.

— Кто приказывает это? Кто посылает тебя?

— Реция, дочь Альманзора.

Вверху на балконе внезапно стало тихо.

— Что же это такое? — сказала наконец старая Ганнифа, снова прервав молчание. — Это странно. Как же может Реция что-нибудь прислать сказать мне, когда она находится здесь, у меня!

— Если Реция у тебя — тогда это ошибка, — отвечал Лаццаро внизу, — тогда это была другая.

— Кто же ты, говори?

— Нарочный принца Юссуфа и Гассана-бея, которые освободили прекрасную Рецию.

— Так, так — нарочный принца и храброго бея.

— Держи только дочь Альманзора под своим надзором, — воскликнул грек глухим, притворным голосом, — я немедленно сообщу принцу и благородному бею, что она находится в твоем доме.

— Что же ты скажешь о чуде? — спросила Ганнифа, которая была любопытна, как большинство старых, одиноких женщин.

— Сирра должна идти к воротам Скутари.