– "Восторг"? – переспросила Ольга. – Как мило! Звучит хорошо, по-женски... Свою я тоже так назову... А большая яхта?

– Двадцать метров, на всех места хватит, – проскрипел Валера, вперившись в ладненькую Ольгину фигурку сальными глазами.

– Поехали! – сказал я, живо представив свою богиню загорающей в бикини на фоне невозможно красивых скалистых приморских пейзажей.

* * *

Через пятнадцать минут Валера с Ириной Ивановной уехали в Кавалерово, уехали, захватив с собой... Худосокова и двух подручных Хачика. Увидев последних живыми, вернее – полуживыми, совсем такими, каким был Тридцать Пятый, я вперился вопрошающими глазами в Шуру.

– Ирина Ивановна их в милицию на исправление сдаст, – смущенно ответил он на мой немой вопрос. – Не захотела она, чтобы я их кончил... Святая женщина...

– А что они такие квелые? – поинтересовалась Ольга.

– Она их загипнотизировала, чтобы по дороге не оглядываться.

Махнув на все это рукой, я занялся осмотром своих ран и нашел их вполне зажившими. После перевязки мы с Бельмондо и Шурой спустились на восьмой горизонт с ведром цемента и мастерком.

– Будем фабрику замуровывать, – сказал он, когда перед спуском Борис спросил, зачем нужен цемент.

– А буйные? – поинтересовался Николай.

– Их потом в шахте выпустим, пусть охраняют... Инесса с Кешей их обиходить будут...

В музее Шура покормил буйных Инкиными котлетами. Затем он попросил нас натаскать к двери музея камней для закладки, а сам повел сумасшедших в камеру взрывников. Когда он вернулся, мы уже наполовину заложили дверь камнями. Через час дело было кончено.

– Когда высохнет, – сказал Шура, размазывая грязь по цементу, – никто и не заметит...

* * *

После сбора личных вещей мы по Колиной просьбе собрались в Ольгиной комнате.

– Давайте перед отъездом определимся, – волнуясь, начал Баламут, кода все мы кто куда расселись. – Конечно, все то, что я вам скажу, вы отнесете на счет последствий недавно перенесенной мною болезни, но мне это все равно. Дело в том, что из честных кладоискателей мы только что превратились в пособников фальшивомонетчиков и это меня почему-то тревожит. Я, подобно Остапу Сулеймановичу Бендеру, всю жизнь старался чтить Уголовный кодекс. Перспектива сесть и сесть надолго меня совсем не устраивает – это не мой образ жизни... Предпочитаю справлять нужду на пленэре, а не на параше общего пользования...

– Так ты же согласился лететь на Валерину яхту? – спросила его явно встревожившаяся Ольга. И, почувствовав, что заявление товарища получило в моем сердце отклик, подсела поближе и положила мою руку на свое теплое бедро. Отклик тут же растворился в понимании того, что мой отказ от денег приведет к немедленной потере любимой женщины.

– Согласился, а потом испугался... Не хочется на старость лет пайку хавать...

– Зря испугался, – протянул я и обнял Ольгу за талию. – На зоне фальшивомонетчики в почете и...

– Да не будет никакой тюрьмы! – прервал меня Бельмондо раздраженно. – Мы денег не печатали, а получили их в подарок от подпольного миллионера. Ну, разве только отсидим немного за недоносительство, если такая статья, конечно, есть... И вообще, ты, братец, всего-навсего кокетничаешь... Во всей России не наберется и десятка человек, которые при зарплате меньше, чем в сто баксов отказались бы от пятнадцати миллионов долларов.